– Но в целом надо согласиться с выводом Безотосного В. М. из ГИМа: «Как всю кампанию, так и отдельные её сражения часто именуют „неизвестными“, что в целом отражает действительное положение в изучении этой проблематики»79.

Прямые боевые потери: русские потеряли в 3-х крупных сражениях 1805 года убитыми, ранеными и попавшими в плен 25 тыс. человек, в 7-ми крупных сражениях 1806—1807 годов – 59 тыс. человек. Потери башкир, к сожалению, остались неизвестными. Число убитых (включая умерших от ран) и раненых французской и союзных с ней армий, составило в 1805 году – 48,8 тыс. человек, в 1806 г. – 40,45 тыс. человек, в 1807 г. – 85,25 тыс. человек80. Но с учётом санитарных безвозвратных потерь, тот же Урланис пишет, что «Общие потери за кампанию 1806—1807 гг. превышали 70 тыс. человек. Если к ним прибавить ещё число погибших под Гейльсбергом и Фридландом, то потери русских за всю войну с Наполеоном до заключения Тильзитского мира составили 150 тыс. человек, из них убито и умерло от болезней около 60 тыс. …Шамбре полагает, что в 1806—1807 гг. во французской армии, действовавшей в Польше и Пруссии, погибло (только) от лихорадки и горячки до 80 тыс. человек». К этому надо добавить 28 тыс. человек наполеоновской армии убитыми и умершими от ран. А всего, по подсчётам Урланиса, число убитых (включая умерших от ран) и раненых солдат и офицеров французской и союзных с ней армий составило: в 1806 году 40450 человек, в 1807 году – 85250 человек81. После подписания Тильзитского мира в июле 1807 года только часть башкирских полков возвратились на родину.

Большая, названная позже Отечественной, война была неизбежна. «Эта закономерность определяется тем, что император Франции Наполеон вёл целый ряд захватнических войн и стремился к господству в Европе, подчинил себе почти весь континент, осталась только Россия. Россия сама вела устойчивую и неизменную внешнюю политику, направленную против агрессивных устремлений Франции, и боролась за установление легитимизма в Европе»82.

Русская армия, начиная с 1805 года, стремительно овладевала новыми передовыми наработками французской армии, начиная с призывов и обучения пополнений, униформы и кончая тактикой ведения боевых действий. Например, при Аустерлице русская армия имела устаревший линейный боевой порядок ещё 18 века, но уже при Прейсиш – Эйлау полки второй линии были построены в ударные колонны. Сочетание эффективных приёмов, наработанных Наполеоном в бесконечных захватнических войнах в Европе с достоинствами самой русской армии, включая наличие многочисленных полков неутомимых казаков, позволило затем стать ей вновь сильнейшей армией в мире. Именно в эти годы появились коллективные георгиевские награды: штандарты, знамёна, трубы, кормовые флаги и пр. Ими награждались наиболее отличившиеся на поле боя полки и батальоны. «Первым георгиевское знамя получил в 1806 году Киевский гренадёрский полк. Во-вторых, было введено награждение простых солдат – нижних чинов, как их тогда называли. В 1807 году специально для них появился Знак отличия Военного ордена. В народе его прозвали „егорьевским крестом“ или просто „георгием“. Первым кавалером Знака отличия стал унтер – офицер Егор Митрохин за битву под Фридландом 2 (14) июня 1807 года»83

Профессиональным историкам хорошо известно, что Россия извлекла полезные уроки из войны с Наполеоном 1806—1807 годов и «для ускорения подготовки резервов в 1808 г. были созданы запасные рекрутские депо»84. Резервные батальоны и эскадроны, согласно десяткам документов, формировались для каждого регулярного полка русской армии. Там молодые рекруты изучали азы военного дела: строевую подготовку, владение оружием, совершали длительные переходы в полном обмундировании. Генерал И. И. Краснов вспоминал о положении на Дону накануне 1812 года: «В то время полки за полками беспрестанно выходили с Дона на службу,