Н. Дубровин, описывая прибытие Султан-Мута в Эндирей, (т.е. переселение из Чирюрта в Эндирей со своей дружиной), пишет:

– «Прибытие князя, знаменитого своей предприимчивостью, храбростью и умом, со значительным числом ему преданных (воинов – Б.А.), «посреди общества, только что возникающего, разноплеменного, где время не успело еще основать ни законов, ни обычаев, должно было иметь решительное, всесильное влияние на установление нравов и порядка общественного. В этом сборе людей, со вчерашнего дня только соединенных узами совместного жительства и общих выгод, еще чуждающихся друг друга, появление Султан-Мута было как бы откровение свыше (в деле) правления и власти гражданского, и все они, незаметно и без принуждения, покорились ему, как слабый сильнейшему, как необразованный просвещенному».

То, что появление Султан-Мута действительно было «откровением свыше», красноречиво свидетельствуют помимо многих источников, слова современника Султан-Мута, лично встречавшегося с ним – великого турецкого путешественника Эвлия Челеби. Слова эти показывают истинное величие Султан-Мута не только как великого воина, одерживавшего немало побед на полях сражений, но и как человека, который за небольшой относительно промежуток времени установил действительно исламские порядки на своей земле. Вот как описывает Эвлия Челеби свое прибытие во владения Султан-Мута;

«В начале месяца зилькаде 1076 г. вступил я в границы исламского Дагестанского падишахства…»»

Слава Аллаху, мы вступили прямо в исламский край. Навстречу нам вышло десять тысяч вооруженных правоверных из числа дагестанских мусульманских воинов. Дагестанский падишах шамхал-шах Султан-Махмуд (Мут) прислал подарки, яства, пития и хану было оказано такое уважение и почет и всевозможные почести, что все это не описать и пером.

…Этот край такой спокойный и безопасный, что и (замужняя) женщина, и юная возлюбленная, и солнцеликий мальчик-юноша со всеми рубинами, яхонтами, драгоценностями идет или из города в деревню, или из деревни в город через горы и долины в одиночестве, и никогда никто не осмелится подойти к замужней женщине, поднять голову и посмотреть на ее лицо.

Все население страны мусульманское и исповедует веру Аллаха, и все они шафииты. Они никогда не едят запретной по шариату пищи и не надевают запретной по шариату одежды… Дворец Султан-Махмуда (Султан-Мута) не похож на дворцы прочих падишахов, ибо в нем отсутствуют роскошь и чрезмерное великолепие.

Дагестанские мусульманские богословы не дозволяют своим властителям предаваться роскоши, считая, что тщеславие пагубно. В то же время они осуществляют правосудие и стараются воспитывать их хорошими воинами, которые заботятся о своих подданных – немусульманах, но наставляют их бороться с врагами. Потому что в этой стране закон (а это – начертание Аллаха) находится в руках мусульманских богословов…

В одежде у них совершенно отсутствует шелк, ибо они, будучи мужами умеренными, шелка совсем не носят, следуя хадису: «Того, кто наряжается в мире сем, да не оденут в мире вечном».

«В этом городе совершенно нет ни угнетения, ни клеветы, ни лжи и свидетельства из-под неволи. Беи и кадии здесь не берут взяток».

«На любой торговой площади, как только начинают читать азан, все на торгу покидают свои товары в том виде, как есть и толпами направляются в соборную мечеть совершать предписанную молитву» (Челеби Э. Книга путеществия. Вып.2. М. 1979. С.104—106).

Таким образом, приведенные выше свидетельства очевидца из известного исторического документа, являются еще одним подтверждением того, что именно благодаря исламским ценностям, приоритет которых для Султан-Мута был превыше всего, и жизнь по закону (закон этот – начертание Аллаха) стало возможным то, что Султан-Мут смог одержать целый ряд блистательных побед на полях сражений, которые действительно являются поворотными в истории Дагестана и всего Кавказа, добиться больших успехов в развитии образования, просвещения, естественных наук, медицины, культуры и других сфер общественной жизни.