– Скучаешь по ней?

Я задумалась, не слишком ли я ему открываюсь. Мы затрагивали слишком личные темы для первого свидания, и пока на откровенность шла только я.

– Баш на баш, – Ответила я, – Что случилось с твоими родителями?

Он задумался, кажется, прикидывая, стоит ли отвечать. Потом пробормотал:

– Они погибли, принимая наркотики.

– И? – Произнесла я, – Ты больше злишься на них или сожалеешь?

– Баш на баш, – Повторил он мою фразу, – Что ты думаешь о своей матери?

Подумав, я произнесла:

– Ну, бОльшую часть времени, думая о ней, я злюсь. В смысле, я могу её понять, как женщина: папа бывает и капризен, и авторитарен, с ним бывает очень сложно. Но ведь всё можно было сделать по-другому, даже, когда она поняла, что хочет уйти: остаться друзьями, забирать меня на выходных… Всё, как у цивилизованных людей. Но этой женщине было гораздо проще исчезнуть навсегда.

– Знаешь, даже сейчас, когда ты говоришь об этом… – Задумавшись, пробормотал он, – В тебе больше боли, чем злости. Я могу тебя понять: злость проще выносить, чем глубокую печаль и обиду. Сложно признавать, что ты скучаешь по той, кто между тобой и новым мужчиной выбрал мужчину. Но ты скучаешь.

– Так же, как сложно признавать, что скучаешь по тем, кто выбрал иголку, а не тебя?

На секунду Шон опешил. Кажется, я задела за больное, но, справившись с собой, он миролюбиво ответил:

– Знаешь, я прошёл все этапы ребёнка из приюта: сначала ожидание того, что вот-вот придут папа с мамой и заберут тебя из этого ужасного места. Потом злость и обиду на всех взрослых: на родителей-наркоманов, на учителей, на воспитателей… А потом пришло осознание того, что, может быть, я никогда не прощу своих родителей. Может быть, они были самыми плохими людьми на свете. Но какая-то часть моей души всегда будет любить их и скорбеть по ним, что бы они ни натворили.

– И тебе стало легче, когда ты признал эту часть своей души? – Спросила я.

– Не знаю, подойдёт ли здесь слово "легче", скорее… "светлее". Это же прекрасно, когда кто-то есть в твоём сердце. Кто-то, кого ты будешь любить всегда, пусть его уже нет рядом.

Мы начали поедать ужин. Я долго молчала, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Я редко веду разговоры по душам: с подругами обсуждаю косметику и одежду, с папой – насущные бытовые вопросы… Но вот, напротив меня сидит парень, выглядящий, как последнее чучело, но, всё же, умудрившийся меня понять. Это было в новинку для меня и даже немножко… пугало.

– Шон… – Произнесла я.

– Да, Кэтрин?

– Твоих родителей уже не вернуть, но… что будет, если я признаю, что скучаю по маме? В смысле, если я пойму, что мне без неё плохо, но… ей не плохо без меня?

– Узнай у отца её номер и просто поговори. Спроси, почему она так поступила. Даже если она откажется с тобой общаться в грубой форме, ты будешь знать, что хотя бы попыталась снова узнать её.

– Спасибо тебе, – Тепло произнесла я.

– Какое-то грустное свидание… – Пробормотал он, – Не жалеешь, что я тебя на него пригласил?

– Нисколько, – Ответила я.

– А если я наберусь наглости и приглашу тебя на второе?

Глава 4.

Тем же вечером я решила пойти на откровенный разговор с папой:

– Папа, а… мама не давала знать о себе?

Он настолько удивился, что даже подавился кофе:

– Она уже несколько лет не даёт знать о себе. Забудь о ней.

Мне был неприятен его тон, но я предприняла новую попытку:

– Я понимаю, тому, что она сделала, нет оправдания… И всё же? Не мог бы ты дать мне её номер телефона или ещё какие-то контакты?

– Зачем тебе это нужно? – Ещё жёстче отреагировал он, – Если бы она захотела с тобой связаться, она бы связалась. Но она бросила тебя. Это её выбор.