А на воеводу налетел чубатый и брюхатый казак с пышными усами, взмахнул шестопером[3]. Боярин прикрылся щитом, понизу нанес сильный укол в живот, ощутив в руке сопротивление рассекаемой плоти, приоткрылся – и успел заметить пластины стремительного шестопера только возле самого лба.

– Боже… – Все, что он успел сделать, так это чуть наклониться, подставляя вместо лица край шлема, и в тот же миг его голова взорвалась…

– А-а-а, черт!!! – дернулся от боли Женя, резко приподнялся в постели и торопливо отполз назад, все еще видя перед собой летящее прямо в глаза оружие, чувствуя боль от жестокого удара.

– Чего орешь, будто оглашенный-то? – широко зевнув, приподнялась на тахте Катя. – Волки за бок укусили?

– Опять примерещилось… – тяжело перевел дух молодой человек.

Женя Леонтьев умирал во сне уже не в первый раз, однако привыкнуть к этому никак не мог. Слишком уж явственно, натуралистично все происходило. Запахи, тяжесть брони, усталость, страх и ярость, боль от ударов – все было ярким, живым, настоящим.

Вот и сейчас, все еще ощущая место, куда врезался шестопер, он невольно ощупал голову с левой стороны.

– Опять клад? – живо заинтересовалась девица, спустив ноги на пол.

На два месяца к себе в квартиру Евгений заезжую «лимитчицу» все-таки пустил. Проиграл в споре – значит, проиграл, нужно быть честным. Однако спал отдельно, стеля себе на полу туристический матрасик.

– Нет, какая-то бредятина, – покачал головой молодой человек. – Будто я вместе со шведами и какими-то кирасирами против поляков возле Тулы сражаюсь. Я даже фамилию польского воеводы откуда-то знал… Пан Зуб… Зборский…

– Зборовский? – закончила вместо него Екатерина. – А шведами командовал граф Якоб Делагарди?

– Откуда ты знаешь?

– Господи, ну почему ты посылаешь такие сны не мне, а какому-то безграмотному олуху?! – вскинув руки к потолку, простонала девушка. – Он даже не слышал про Тверскую битву тысяча шестьсот девятого года! Битву, в которой французы в первые же часы бежали, а русские отступили, и только шведы-то дрались против шляхты весь день в полном окружении, до самого возвращения союзников, после чего поляков успешно вырезали чуть не до последнего человека.

– Французы? – не поверил своим ушам Женя.

– А чего, в твоем сне их не было? – ехидно прищурилась девица.

– Ну… Какие-то кирасиры в полку левой руки стояли… – признал Леонтьев, почесав в затылке, и тут же застонал от боли: от резкого движения сильно заболела голова, садня в месте удара.

– Ага, ага! – обрадовалась Катя.

– Чего «ага»? – поморщился Женя. – Это ведь Смутное время, правильно? Но ведь тогда шведы в Россию вторглись вскоре после поляков! Почему же они вместе со мной на одной стороне сражались?

– Это ты со школы про агрессию Швеции помнишь? – вскинув брови, поинтересовалась Катя. – Прими мои соболезнования.

– Давай поменьше гонору, красотка, – не выдержал Женя. – Или я перестану быть добрым и честным, а ты через десять минут перестанешь жить в моей квартире.

– Да ладно, не кипятись, – примирительно проговорила девушка. – Ты не виноват, что у нас девяносто процентов населения знают о своем прошлом на уровне школьной «фолькс-хистори». Просто в России так сложилось, что историй существует целых три. Первая – официальная. Этакая залипушка для бедных, чтобы мозги зря себе не забивали. Немножко мусора в голове для галочки в аттестате. Вторая история – научная, и официальной истории до нее – как из Саранска до созвездия Гончих Псов. Ты про Фоменко-то с Носовским когда-нибудь слышал?

– Еще бы…

– Так вот, если бы они поинтересовались, что русская научная история говорит про историю официальную, у них даже на ногах-то волосы встали бы дыбом от ужаса. Например, по официальной истории, Москва основана в двенадцатом веке, а по научной – в восьмом веке до нашей эры. По официальной истории, в тринадцатом веке было монгольское нашествие, а по научной – никакого государства у монголов отродясь не появлялось. В официальной истории Русь основана скандинавами, а в научной эта версия считается бредом умалишенных. Причем акт научной экспертизы с этим утверждением опубликован Академией наук в две тысячи восьмом году, а в учебнике для нищих от две тысячи девятого «бред умалишенных» продолжает официально преподаваться как истина. Вот и «шведская агрессия» того же поля ягодка. По «официозу», шведы вторгались, а по архивам МИДа России между нашими странами был заключен официальный союзный договор о войне против ляхов до победного конца. Причем этот договор уже лет тридцать назад опубликован.