Цереберов только усмехнулся.

– Поставь чашку на место! – цыкнул он на молодого человека в форме сержанта. – Пойдем!

Вся троица потянулась к выходу. Соня все-таки отправилась их проводить.

– Не забывайте о нас! – сказал Цереберов уже в дверях. – Кстати, девушка, бухать-то он с собой вас берет? А то оч-чень подозрительно!

Он вытянул перед собой руку и глянул на часы.

– Пятнадцать минут десятого, – покачал головой майор. – Что-то я припозднился… Давайте скорее отсюда! Дел полным-полно!

Дверь за непрошеными гостями затворилась. Соня вернулась к Светлинскому.

– Ну как вам Цереберов? – усмехнулся Владимир.

– Мразь! – только и нашлась Софья.

– Угу. Чрезвычайно въедливый тип!

– Это еще мягко сказано!

– Вы сегодня намерены продолжать расследование?

– Еще как намерена! Я уж постараюсь поставить этого хомяка на место! Обломается ему его звездочка!

Владимир слабо улыбнулся.

– Послушайте, эта Надежда Любовьевна Верящая… По-вашему, какой наилучший способ можно выбрать, чтобы подступиться к ней? На какие кнопки ее психики можно нажать, чтобы она начала выдавать информацию, способную навести меня на размышления?

– Даже не знаю. Надя – человек бывалый… Ее мало чем проймешь… – почему-то Владимир при этих словах чрезвычайно смутился.

– Это как понять – бывалый?

– Неважно, я просто не то слово подобрал… Знаю! Знаю!

Соня вскинула брови.

– Суеверная она до ужаса! А точнее, верующая! В церковь постоянно ходит грехи отмаливать. Больше всего на свете боится угодить после смерти в ад.

– Это какие ж у нее грехи? – удивилась Соня. – Чтобы вот так сразу – раз – и в ад!

Светлинский отчего-то снова смутился.

– Да так… Мелкие всякие там прегрешения…

– Э-э-э… Вы что-то темните! Ну-ка, выкладывайте начистоту. За мелкие прегрешения сразу в ад не отправляют!

– Это как сказать… А если они имеют свойство накапливаться? Там ведь ангелы вроде как на весах все взвешивают.

– Не темните! Какой смертный грех у нее за душой?

– Понимаете, красивая она очень. Влюбляются мужики в нее, а она надежду им дает. Имя у нее такое. Надежда! Не может она страдающему по ней сердцу отказать! А полюбить никого тоже не может. Меня вот только полюбила…

– Стоп-стоп-стоп! А мужики эти, которым она надежды направо и налево раздает, они как, состоятельные люди?

– Видите ли, Надя привыкла вращаться в кругах бизнесменов и политиков. А сама она бизнес иметь не хотела бы. И в политику ни за что на свете не полезла бы…

– Еще бы! – хмыкнула Соня. – Зачем собственный бизнес, когда кругом полно потенциальных богатых любовников?

– Вы все не так понимаете…

– Скажите честно, она дорогая проститутка?

– Что вы, что вы!

– Значит, очень дорогая и чрезвычайно привередливая.

– Надежда просто не любит человека сразу лишать надежды. Ведь речь идет не только и не столько о похотливом животном чувстве, сколько о духовной, высшей любви.

– Тем хуже. Торгует любовью. А прелюбодейство – один из смертных грехов. Вот она и бегает постоянно в церковь, кается. На этом можно неплохо сыграть.

– Конечно, но только…

– Что еще?

– Пожалуйста, не называйте ей мое имя. А то у меня есть подозрение, что Надежда до сих пор меня любит, а мне не хотелось бы оказаться неблагодарной свиньей…

– У вас подозрение или надежда?

– Не понял?

– У вас подозрение или вы все еще тешите себя надеждами на искреннюю любовь со стороны Верящей?

– Вы поступаете нечестно!

– Просто мне кажется, эта дама на самом деле никого не убивала, а тем более ради вас. Вы можете смело отбросить это предположение.

– Но она могла сделать это и ради корысти…

– Вы думаете – как вам ни обидно это будет слышать, – у нее не было кавалеров побогаче и повлиятельнее вас?