– Все удобства на улице, – ответила та, показывая на деревянную будку с покосившейся дверью. Но в этот момент мне было все равно как выглядит туалет, главное, что он был и относительно рядом. Жалела ли я, что съела сырую кукурузу? Определённо нет!

Я побежала туда, будто спешу урвать новинку парфюма по скидке в ЦУМе. Стоило мне присесть и сделать свои грязные дела, как наступило осознание. Во-первых, не было туалетной бумаги, но зато стопкой лежали газетки. Во-вторых, в этом "доме" ужасно пахло и насекомые умудрялись укусить за самое драгоценное в это короткое время, что я там находилась. Попа чесалась неимоверно, но зато я расслабилась. Как они здесь живут? Вместо мягкой белой бумаги – газета, вместо нормального туалета – зловонная клоака, вместо дома – избушка.

– Днище! – пробурчала я. – Ты мой платок не достирала! – баб Аня снова материализовалась во дворе. – Технический перерыв. Да и вообще, не обязана я ваши вещи стирать! – сгрубила я. Мне не понравился тот тон, с которым она говорила. Приказной. Неприятный. – Если ты хочешь вернуться в Москву, то обязана. Не расстраивай старую бабушку, иначе уйдешь на отработку к Илье.

– Так вы не бабушка-одуванчик, а шантажистка!

Она хитро прищурилась.

– Не пила б так много, не оказалась бы здесь! – подытожила она.

– Э… – я не нашлась сразу, что ответить, ее слова привели меня в ступор. – А как вы узнали, что пила?

– Так от тебя несло как от Валеры, соседа нашего. Знатный алкаш, на всю деревню прославился.

Я принюхалась к себе, пыталась почувствовать, действительно ли от меня несло. Приставила ладонь ко рту, дунула и поморщилась.

– Ото ж! Идём, повесим бельё и сядем поужинать.

– Не могу. Мне нужен душ! – устало выдала я, присев на корточки.

– Ба! Прикройся, – крикнула она. – У тебя весь срам открыт!

Тут я вспомнила, что трусы то постирала. Баб Аня со всей своей прыткостью забежала в дом и быстро вернулась с синим банным полотенцем.

– Накинь на себя. Идём в дом, искупаешься.

Внутренне надеялась, что испытания закончились и можно спокойно постоять под душем, обдумывая все события проходящего дня.

– Садись пока за стол, поедим. А к этому времени вода нагреется.

– У вас водонагреватель накопительный? – удивилась я. – Все же ставят проточный в душевую.

– Нагреватель у нас самый лучший – русская печка! – сказала она и поставила железный тазик с водой ближе к очагу. – Подождать нужно пока сама печка растопится.

– В такую жару?! – заикнувшись сказала я. – Тут же сауна будет!

– Ночи у нас холодные, сама будешь к печке прижиматься.

Бабушка принесла отварную картошку, открыла банку с огурцами и достала кусочек сала, тонко его нарезала, предложила мне. Я поморщилась.

– В этом ничего полезного нет. Жир в чистом виде! Не буду. – отказалась я.

– Нет ничего полезного! – передразнила меня бабушка. – Много ты понимаешь в полезностях. Сама пьешь так, что перегар на всю деревню, а сало ей вредно!

Я устало отмахнулась. Поковыряла картошку, не решаясь начать есть.

– Ты чего задумалась? – спросила она. – Неужто влюбилась?

– Да нет. Пытаюсь понять где в этом доме находится ванная комната. Очень маленькое пространство.

– Так вот она! И ванная, и гостиная, и спальня! – она махнула вокруг себя.

– Одна комната?! – возмутилась я.

– Чай не царские хоромы. Мы люди скромные.

После ужина, бабушка достала огромный пластиковый таз с высокими бортиками, поставила его рядом с печкой и позвала меня.

– Снимай одежу и садись. Я тебя искупаю, – объяснила она, доставая ковш из таза.

– Вы до сих пор так купаетесь?! Это же средневековье! – запротестовала я.

Вставать с места не хотелось. И купаться так тоже. Больше всего смущало, что это будет делать незнакомая женщина.