Потому-то доски тут были дорогими, а корабли, изготовленные из досок, стоили дороже богатой усадьбы.

– А диски, как вы их назвали, по вашим восковым чертежам сделали в Нерове и уже привезли. Наш кузнец говорит, что и сам может такие выковать.

Армин доложил и смотрел на барона преданными глазами. Его явно цепляло, что начальством над ним назначен молодой и малокомпетентный Гури, но ума у него хватало, чтобы принять это. Он прекрасно понимал причины и был благодарен новому хозяину, что тот доверяет ему серьёзные дела.

– Насчёт этой девочки, – немного помявшись, и не дождавшись реакции задумавшегося барона на свой доклад, продолжил Армин: – Она, говорят, будет магиней? Её мать много раз ущерб баронству приносила. Только никто не считал, не видели смысла. Наказывали и всё. Но, если прикажете посчитать, то там может оказаться такой убыток, что их обоих, я имею в виду и мать, Олесию, и её дочь Улю, можно в возмещение убытков в рабыни обратить.

Когда оторвавшийся от своих мыслей Олег с удивлением посмотрел на Армина, тот заторопился уточнить свою мысль.

– Королевскому стряпчему в Нерове и раньше особо не хотелось в такие мелочи вникать, и он, правда, за небольшую, совсем скромную мзду, утверждал подобные приговоры владетелей в отношении свободных, а сейчас-то и подавно. Вы ведь не откажетесь от личной магини-рабыни?

Бывший управляющий ожидал от своего нового хозяина, что тот с воодушевлением воспользуется его подсказкой и, может‚ даже поощрит, но вместо этого увидел, как у барона появилось сначала удивление на лице, а затем усмешка.

– Конечно‚ откажусь, – усмехнулся Олег. – Но не от магини, а от рабыни. Ладно, я понимаю, что ты хотел мне подсказать лучшее решение. Но, нет. Отбирать у девочки свободу я не собираюсь. К тому же, куда она от меня денется?

Когда посетитель ушёл, в дверь заглянула горничная, чтобы узнать, нужно ли что-нибудь хозяину и не желает ли он назначить время обеда. Но Олег жестом её отослал.

Он встал из-за стола и подошёл к окну.

В южных баронствах зимой не было такого большого количества холодных, практически ледяных дождей, как севернее, в том же Сольте или в Нимее, но погода всё равно стояла промозглая. Снег тут изредка выпадал, но в этом году его не было ни разу.

Сквозь мутное кривое стекло мало что можно было разглядеть. Спасибо хоть, что наличие стёкол позволяло днём не палить в помещениях масляные лампы, свечи или факелы. Впрочем, даже такое убогое стекло стоило достаточно дорого, и позволить себе стеклить окна могли только люди небедные.

Если бы в этом мире вообще не было стекла, то Олег мог бы и на стекле разбогатеть – технологию его изготовления он примерно знал. Но хитрых итальянцев, которые бы скрыли от других секреты изготовления стекла, в этом мире не было. Поэтому гильдии стекольщиков существовали практически во всех городах. А как сделать стекло качественным, этого он не представлял.

Нет, он был уверен, что знаний‚ полученных им в двадцать первом земном веке‚ и его образования ему хватило бы, чтобы экспериментально добиться нужного результата. Но взвесив, сколько у него на это уйдёт средств и, главное, времени, решил не связываться.

Проще уж было создавать ненужные штуковины и продвигать их в массы, вроде туфель с носами такой длины, что их приходилось бы завязывать на пояс, или каких-нибудь бокалов из горного стекла, или чудо-мазей на основе ртути, или бутылок шипучки, или позолоченных ситечек и тому подобной дряни.

Главное тут было убедить людей, что без этих ненужностей, они лохи последние, а не люди. Но для этого ему надо было иметь статус посерьёзней, чем его положение барона из захолустья, или создать организацию, которая смогла бы убеждать владетелей закладывать владения и имения ради обладания штуковинами, а людей победнее – последние рубашки.