– Все. Подписал, оплатил и готов слушать. – Рич откинулся на спинку кресла. У него было такое чувство, что с плеч сняли груз размером с десантный бот. А ведь все благодаря Ринару, без него он бы не смог так обеспечить батальоны, ему явно не хватило бы миллиона четыреста тысяч для обеспечения. А на что рассчитывали в баронствах? Ринар отвлек его вопросом.

– Так что, командор, возьмешь нас к себе?

– Как только ответишь, зачем это вам? – иметь в своих кадрах таких боевых офицеров Рич и мечтать не мог. Они для батальонов сделали больше, чем он сам. Да и Рич последний месяц был почти их подчиненным. Ринар придвинулся к Ричу и, глядя в глаза, сказал…

– Понимаешь, Рич, мы больше шестидесяти лет служили и воевали. Мы больше ничего не умеем, но это у нас получается неплохо. Не хватает ощущений, которые испытываешь в бою. Это, командор, словами не объяснишь, надо пройти через это. У нас нет семей, всю жизнь мы служили конфедерации. А что сейчас? Кому мы нужны, мы старики. Мы с Ольгером подготовили многих солдат, и после нас не интересовала их судьба. Здесь мы впервые ощутили, что мы опять нужны, пусть не родной конфедерации, но нужны этим бойцам. Ольгер спит последний месяц по четыре часа, он держится на стимуляторах, не потому, что не успевает, а потому, что его просят парни провести дополнительные занятия. Нам больше ста лет, сколько нам осталось – не знает никто. Поэтому, я прошу тебя зачислить нас в батальон.

Ричу было неловко слушать объяснения Ринара. Оъяснения человека, который в три раза старше его, за плечами которого больше шестидесяти боевых операций. А что было у Рича? Всего девять. Семь из них Ринар может назвать прогулкой по магазинам. В батальонах служили только граждане баронств, обычно не нанимали людей со стороны. Да и кто захочет служить в десантных войсках баронства с зарплатой в две с половиной тысячи кредитов. Но желающие находились. Баронство бралось обеспечивать их на весь срок контракта. Пять лет солдата кормили, одевали, предоставляли жилье, поэтому почти все получаемые деньги люди пересылали семьям. В случае гибели, семья получала половину жалованья погибшего следующие пять лет от даты смерти. Но баронствами не запрещалось нанимать сторонних специалистов, и Рич принял окончательное решение. Взяв за основу стандартный контракт и, изменив несколько пунктов касающихся оплаты, он его отправил Ринару.

– Я предлагаю тебе должность командира сводного батальона, Ольгеру – должность офицера-тактика. Он ведь раньше был оператором взаимодействия батальона?

– Да, Ольгер в «красном батальоне» служил старшим офицером взаимодействия. Так у вас называют тактика, который помогает взаимодействовать между ротами на поле боя и следит за обстановкой, докладывая командиру батальона. – Ринар, подойдя к утилизатору, бросил в него свою чашку. – Я принимаю командование над сводным батальоном. – Согласно принятым в конфедерации правилам, батальон, прошедший обучение и принявший командира, должен получить номер или имя. Но это батальон может получить только после завершения десяти боевых операций.

– Ольгеру я контракт отправил. Сводный батальон получает номер вольных баронств – «А-0125». Я только что переслал новые данные батальона на регистрацию, – сказал Рич, поднявшись из-за стола, и тоже бросил в утилизатор свою посуду. Ринар, подойдя к двери каюты и слегка развернувшись в сторону Рича, с хитрой улыбкой сказал:

– Ольгер просил передать, что как только освободишься, он будет ждать тебя в тренировочном зале, – оценив выражение лица Рича, Ринар рассмеялся во весь голос.