– Не дождешься.

– Это хорошо. А то я на постояльцев не рассчитывала. Надо – пару дней полежите, и до свидания. У меня нет припасов на вас.

– Наглая.

Ой, да кто бы говорил. Развалился на кровати, выводит на эмоции и заявляет, что я – наглая. В зеркало пусть посмотрит. Может, что интересное увидит.

– Это у вас такая благодарность за спасение? – уточнила я, ставя брови домиком и глядя на него с недоумением. Хм, хам, конечно. Кажется, он наслаждается своим поведением, словно находился на сцене, где каждая реплика – это возможность блеснуть. – Очень оригинально.

– Я не просил, – произнес он с ухмылкой, его голос звучал низко и глухо, что не добавляло ему обаяния.

– Да? Ну тогда вы знаете, где дверь. Если решите уходить, закройте ее плотно, пожалуйста. На улице мороз, – бросила я, чувствуя, как в моей душе появляется и начинает разгораться лёгкое раздражение.

Я развернулась и собралась покинуть комнату, когда вдруг за спиной послышался его голос.

– Спасибо.

О как. Однако он не хочет покидать тепло. Интересно, почему? Как он вообще планирует возвращаться домой? Пешком по снегу и морозу?

Впрочем, об этом можно позже спросить и его самого, когда на ноги поднимется.

Я снова повернулась к орку и кивком дала понять, что приняла его благодарность, хоть она и звучала не слишком искренне.

– Пожалуйста. Служанка принесет вам еду, если вы голодны. Колокольчик на столе, – сообщила я, указывая на маленький колокольчик, который стоял на мраморном столе рядом с кроватью.

Сказала, развернулась и все же вышла из комнаты.

Раз у этого типа такой здоровый голос, значит, сил у него достаточно, чтобы вызвать прислугу самостоятельно. Я же собиралась пообщаться с экономкой и отдать приказ кормить орка тем же, чем и меня. Каждый выздоравливающий организм требует силы, чтобы поправиться как можно скорее. Даже если это организм хамоватого орка.

Следующие сутки прошли тихо, без инцидентов. Служанка, приставленная к орку, регулярно докладывала, что он ест, спит и ходит по комнате. Все. Он даже с ней не разговаривал, а его поведение, как утверждала служанка, было странным и непривычным, не таким, как у других увиденных ею орков. Какое-то время я размышляла над его молчаливым существованием и пришла к выводу, что, возможно, наш гость впечатлился моей угрозой выставить его на мороз. Действительно, боялся оказаться на улице и замерзнуть.

Меня грызло любопытство, почему он так проникся моими словами. Я не могла избавиться от навязчивой мысли, что это поведение имеет какую-то скрытую причину. Могло ли это быть личное? Или же он просто искал способ избежать невыносимых условий, которые я могла создать для него? Я собиралась это выяснить.

Очередным днем, когда я занималась домашними делами, ко мне прибежала та же служанка с сообщением, что орк просит меня пообедать с ним. В обеденном зале. Мои брови взметнулись под волосы от удивления. Ладно, то, что он смог встать и спуститься по лестнице, я уже поняла. Но зачем ему моё общество? Быть может, он хотел поговорить? Или просто не знал, как провести свободное время? Нет, я, конечно, уважу гостя и пообщаюсь с ним за столом. Вот только о чем?

– Передай, что я спущусь к нужному времени, – велела я.

Служанка поклонилась и убежала.

Я же решила, что наряжаться в честь непонятного события нет смысла. Да и не во что мне было наряжаться. Вещей в замке – кот наплакал. Большая часть – домашние платья, на два-три размера больше моего. Я даже служанок усадила с найденными в комнатах нитками-иголками, чтобы ушили несколько платьев.

Так что к обеду я спустилась в очередном домашнем платье, одном из ушитых, темно-коричневом, длинном и полностью закрытом. Монашка, ей-богу.