– А надо?

– Почему нет? После завтрашней встречи, думаю, мне будет что доложить вам по существу.

– Завтра на встречу придет Петрович.

– Сам?

– Да.

Петровичем называли Василия Рощина – руководителя резидентуры в Харбине. Дело Перовых находилось под его особым контролем.

– Это еще не все, – сказала Зоя. – Вчера вечером, когда я возвращалась от Перовой, по ее совету поехала по короткому пути, вдоль реки Сунгари, мимо маковых плантаций…

Зоя в подробностях рассказала о том, что с ней произошло и как ее спас человек, назвавшийся поручиком Василием Суворовым.

– Василием? Надо же, тезка Петровича. Если он появится вновь, познакомьтесь с ним поближе.

– Думаю, появится.

– Типичный представитель белоэмигрантских кругов. Возможно, «клюнула серьезная рыба»…

Ровно в восемь Зоя Ивановна без опоздания вошла в свою контору. Несмотря на молодость, на работе ее называли по имени и отчеству. В свои 23 года она заведовала секретно-шифровальным отделом советского Нефтяного синдиката в Харбине. А еще Зоя Ивановна Казутина, в девичестве Воскресенская, была сотрудницей ОГПУ, направленной сюда для разведдеятельности, и не одна, а в сопровождении трехлетнего сына Владимира – оба – и мать, и сын – под присмотром бабушки Александры Дмитриевны. Ну и домработника Миши, разумеется. С мужем, комсомольским работником Владимиром Казутиным, у Зои отношения не сложились. Он не смог смириться с тем, что его красавица-жена оказалась целеустремленным человеком с решительным характером. Сами супруги причиной семейного разлада называли идеологические разногласия, которые привели к разводу в 1930 году. Вскоре после этого Зоя вместе с матерью и сынишкой уехала в служебную командировку в Харбин.

День на работе пролетел быстро. Продажа китайцам бензина и других нефтепродуктов в условиях жесткой конкуренции с такими западными фирмами, как «Стандарт» и «Шелл», было делом весьма хлопотным, если не сказать больше. Несмотря на то что работа в синдикате являлась для Казутиной прикрытием, спрашивали с нее начальники, как и со всех других сотрудников по полной строгости. И Зоя Ивановна в поблажках не нуждалась, с обязанностями справлялась хорошо. Домой, как и обещала матери, она вернулась рано. У калитки, когда сошла с велосипеда, неожиданно встретила… вчерашнего кавалера, спасшего ее от китайских бандитов.

– Добрый вечер, мадемуазель! – произнес он на французский манер. Теперь можно было его получше рассмотреть. Чуть выше среднего роста, сероглазый брюнет с усиками и в костюме выглядел вполне молодцевато.

– Добрый вечер, Василий Суворов, – улыбнулась Зоя, изобразив на лице удивление. – Какими судьбами?

– Я тут проезжал мимо и подумал, может, повезет увидеть вас. Повезло. Н-да. Это вам. – Он протянул Зое букет красных роз.

– Спасибо. Но в честь чего?

– В честь моей любви к прекрасному, мадемуазель.

– Мадам, – поправила его Зоя и рассмеялась. – Не мадемуазель, а мадам.

– Вы замужем? Кгм, – теперь уже удивился Василий.

– Была. В разводе.

– Мадам, не откажите мне в удовольствии поужинать с вами сегодня вечером. Неподалеку, на улице Китайской, есть один хороший ресторанчик. В районе Пристани, знаете, да?

– Пристань? Это та часть Харбина, где много пекарен, магазинов, кафе-шантанов и ресторанов? Иногда езжу туда на велосипеде, покупать наши русские сайки – булочки такие. Знаете, да?

– Хм. Сам их люблю. Но хотел бы предложить вам другую кухню. Возможно, она и кажется некоторым несколько, э-эм, экзотической…

– Знаете, я к местной кухне не совсем привыкла еще.

– Понимаю. Особенность китайцев – поедать все, что бегает, прыгает, ползает и летает вокруг них, может, вам и непривычна, но если распробовать это меню под местным соусом и с приправами, то уверяю вас…