Кончался апрель, а погода, как у нас в конце мая: днём тепло, иногда жарко, а по ночам прохладно. Всё цветет, благоухает.

Граф Нугар принимал отчёт о нападении на баронство Комес у себя в кабинете. Они с графом Ярошем сидели за низеньким столиком с лёгким вином. У старшего следователя в руках была открытая папка с бумагами.

– Таким образом, нам удалось проследить всю цепочку. Главный заказчик – казна герцога Лавийского, а кто конкретно, извините, не удалось установить но, судя по объёму финансирования, без высочайшего решения явно не обошлось.

– Спасибо, граф. Вы хорошо поработали. Документально подтверждено?

– К сожалению, есть что предъявить только дому Моргусов, на остальных – агентурные сведения.

– Придержите обвинение. Есть у меня дела с ними, посговорчивее будут. Так что же герцогу нужно от баронства? Места силы там нет, золота и самоцветов тоже. Нашей тяжбе больше сотни лет, а тут вдруг… Не связано ли это с так называемыми стихийниками?

– Ваше сиятельство, вы же придержали войска? Именно из-за них.

– Бросьте, Ярош. Я не люблю зависеть от случайностей, а они – как раз потенциальная «случайность». Мне потом краснеть перед королём? И так считают скрытным. Палец о палец не ударю для их защиты, а баронство потом отсужу. В Совете Глав мои позиции гораздо сильнее. Но какая вожжа попала под хвост лавийцам?

Ярош значительно прокашлялся в кулак:

– Вы не поверите, шелтонская.

– Что?! Какое дело Шелтону до захудалого баронства? Где они и где Комес? А как узнали? – Граф удивился до глубины души.

– Начну с последнего. При дворе герцога появляется эмиссар магистра Твердя. Слышали о таком? – Нугар кивнул. – А после этого начинается странное шевеление с наёмниками. Мы сейчас сопоставили факты. А насчёт первого выясняем, ваша светлость. Под подозрением двое стихийников: Витар нор’Гардус и Лизия Грим, они родом оттуда. Больше ничего.

– Выясните непременно! Очень любопытно.

– В Шелтон направлены наши люди с рациями.

– Рации! Снова Комес. Вы были там, как впечатление?

– Потрясающе! За такой короткий срок и такой прогресс. Все эти амулеты стихийников и строительство – ерунда. Люди на барона чуть не молятся, вот что поразительно!

Нугар поморщился:

– Чернь. Всегда ищет себе «добренького» хозяина, а потом… Хотя есть в этом юноше что-то притягательное. Тем более палец о палец не ударю! И мой Назар им заразился, что печально. Приходится за родным сыном присматривать. Чтоб демоны этого Егора побрали!

Ярош встал:

– Позвольте напомнить, ваше сиятельство: у чёрных не спокойно. Странные движения войск, армия растёт. Слухи о войне не распространяет только ленивый. Амулеты стихийников очень пригодятся нам в будущей войне.

– Перестаньте, Ярош! Мы от Батвии далеко. Пошлём королю положенное войско, и всё. Без нас справятся. Не разделяю я ваш пессимизм. А амулеты… Жили без них раньше и дальше проживём. Моя честь важнее каких-то амулетов, а она может пострадать. Сами знаете от чего.

– А может и не пострадать.

– Не надо гадать, граф. Пусть благодарят, что я сам никаких действий против них не предпринимаю. Можете идти. Выполняйте свою работу, Ярош, а политику оставьте мне.

Когда нор’Бальдар вышел, Нугар прошептал задумчиво:

– Молятся…

Однажды после ужина ко мне подошёл Витар:

– Егор, помнишь, я рассказывал о своей матери?

– Помню, и что?

– Понимаешь, я давно её не видел, и на сердце неспокойно. Раньше я два раза в год обязательно к ней приезжал. Иногда чаще. Опасаюсь чего-то. Ноет в груди, спать не даёт.

– А зачем тебе Дарина? Не зевайте в постели – и дело в шляпе. Спать будешь как убитый!

– Ты чего, Егор, я же серьёзно? – удивился Витар.