– Что ты, казак, сделаешь, чтобы выбить меня? Вот бой, нет ножей, сабель, а нужно выжить, – сформулировал я ситуацию.

– Ну так в глаз дам али в зубы, можно вот сюда вбить, – казак показал на солнечное сплетение.

– А вот так… – после того, как боец перечислил, к слову, немало точек, удары в которые могут выбить противника, начал и я свою науку.

То, что я показывал, называлось, ну или будет называться военно-прикладными ударными техниками. Суть всей системы заключалась в том, чтобы добиться максимальной эффективности в короткий промежуток времени при минимальном вложении сил. Начал я с того, что ударил казака в солнечное сплетение. Так, не удар, а хлопок. Но и этого оказалось достаточно, чтобы у соперника закружилась голова.

– Если ударить чуть сильнее, он свалится. Но и так этот враг уже некоторое время будет неспособен драться. У вас будет десять или более секунд, чтобы с иными расправиться, – поучал я.

Если сперва все присутствующие, даже Настасья, чуть сдерживали смех, мол, что может оболтус, воинскую науку не учивший, показать воинам – то, когда я дважды повалил казака лишь через захват кисти, стали живо интересоваться. Вот вызвался другой казак, когда первого соперника осмеяли. Он взял меня в захват сзади – и получил головой в нос, а после еще пяткой по голени.

Я перехватываю руку казака и завожу на болевой.

– Эко лихо-то как. Батькины ухватки? Петр Никифорович такого не показывал даже мне. Вот же… еще братом названным был, Царствия ему Небесного, – сетовал Матвей Иванович.

– Так что, есть чему мне учить казаков? – спросил я, а бойцы пока что молчали.

Трудно признавать опытным бойцам, что и им есть чему поучиться.

– Батька, дозволь походить да науку принять, коли все же господин Шабарин всё это дать сможет, – попросил, как я понял, старший над «полушкадроном» Картамонова.

– Э… – усмехнулся я. – Это после того, как мы с тобой, дядька Матвей, подпишем бумагу, что вступаем в союз, и твои враги – мои враги.

– Это ты, крестник, лишку хватил. Мои враги – твои враги? Покамест, как я вижу, всё наоборот, – покачал головой Матвей Иванович. – И что это за бумаги такие? Мы что? Цари с королями, что пишем договоры о союзах?

Кажется, Картамонов обиделся.

– Не нужно договора. Я шучу. Ты уже пришел ко мне на помощь, отплачу и я. Так что давай своих бойцов, учиться вместе будем, – я посмотрел на казаков. – А что, станичники, научите и меня своим премудростям?

– Коли, барин, вы не строптивы да работать будете, так и научим, – разгладив бороду, сказал старший казак.

Было чему еще и мне поучиться у казаков. Это, кстати, еще одна из причин, которая сподвигла меня использовать моих дружинников при обучении военному делу.

– В учении строптивость – помеха. За то не беспокойтесь, – сказал я и позвал еще одного бойца, но уже из своих. – Держи, Петро, нож, направляй на меня!

Немного посомневавшись, десятник, а еще и кузнец Петро так и сделал.

– Вот, – быстро забрав нож у Петро, сказал я.

Все достаточно просто, если только противник не ожидает таких действий. Я отвлек Петро толчком в плечо, а после забрал, схватив за лезвие, нож.

– А ну-ка! – все тот же старший над казаками решил так же поиграться ножиком.

Хлопок в бок, и правой рукой я выдергиваю нож из рук казака. В этот раз пришлось чуть сильнее схватиться за лезвие, благо, что до того я надел перчатки, а то здорово рассёк бы пальцы.

– Не… А еще? – недоуменно посмотрев на свою руку, в которой только что держал нож, сказал казак.

Второй раз уже не получилось, только перчатку порезал.

– Вот! – победно воскликнул казак.

– Так-то оно и есть, что «вот». Но ты же во второй раз знал, что я буду делать, вот только и думал о том, сжал нож сильнее. А коли не знаешь? То-то, – я наставительно поднял указательный палец кверху.