Разумовский кивнул и спрятал пакетики с порошком.

– Андрей Иванович, послушайте… я тут недавно один журнальчик читал о животном мире. Оказывается животным вовсе не свойственно привязываться к тем местам, где они родились. Почти все млекопитающие легко кочуют и ищут местность, где будет безопасно, имеется пропитание и кров… хищники довольно легко уходят с насиженных мест туда, где есть чем поживиться…

– К чему вы клоните?

– Только человек придумывает для себя условности и правила. Законы, кодексы, мораль… Вот скажите, зачем нам возвращаться в грязную бедную Россию, к самодовольному тирану и феодальным средневековым законам, когда мы можем спокойно жить в просвещенной Европе. В Великой Британии, хозяйке морей и мастерской мира. Вы – зять британского премьер-министра, наследник олигархической семьи. Представляете, какую головокружительную карьеру вы могли бы сделать, точно стали бы не меньше министра. Я бы женился на вдове генерала Рауттера и жил как у Христа за пазухой. Ходил на выставки и в театры. А по субботам мы вместе пекли яблочный пудинг и приглашали гостей…

Я нахмурился.

– Надеюсь вы несерьезно? Или Редклиф поручил проверить меня?

– Андрей Иванович, скажите, только от чистого сердца, что для вас Родина?

– Ефим Константинович, вы же дворянин и российский офицер… Родина для меня, как и для вас – страна, в которой ты вырос, где жили твои предки, а сейчас живет твоя семья и дети. Родина – это частица души человека, и возможно самая главная частица. Да, для животных нет понятия «родина». Так же как и для половины жителей Земного шара. Но для нас, русских – Родина понятие незыблемое и святое. Это от сердца, от души…

– Вы необыкновенный и трепетный романтик. Что касается меня… я ведь бывший дворянин и бывший российский офицер. Император Николай забрал у меня все, кроме жизни.

– Я лично похлопочу за вас, как только встречусь с императором.

– Послушайте, Андрей Иванович, милый мой друг… – улыбнулся Разумовский.– Забудьте что я вам только что говорил, все эти нелепые фантазии. Несмотря на притеснения в России, суды и сибирскую каторгу – я остаюсь истинным патриотом и лучше умру, чем изменю Родине. Я никогда не променяю православную Русь и наши раздольные просторы на лондонские мощеные улочки и все богатство мира. – собеседник задумался.– Но мы с вами рискуем и каждый день ходим по лезвию ножа. Однако все же мы немного отличаемся. Вы человек светлый, думаю вам на роду написана долгая и необыкновенная жизнь. У вас наверняка не один ангел-хранитель. А я вобрал в себя множество грехов, которые уже никогда не отмолить…

– Полноте, Разумовский. Не занимайтесь самобичеванием!

– Андрей Иванович, если со мной что-то случится, пусть император вспомнит мои заслуги перед Отечеством. Вернет моей семье усадьбу и дворянское сословие. Моя бывшая усадьба в Сосновке, Тамбовской губернии.

– Я никогда не спрашивал о вашей семье…

– Супружница моя, Елизавета Константиновна Разумовская, дочь тамбовского мануфактурщика Ивана Копылова. У меня двое детишек, Митяй и Глашка… погодки. Митяю сейчас тринадцать, Глаше двенадцать.

– Не думайте о плохом. Вы еще вернетесь в Россию и я лично замолвлю за вас словечко. Вы плохо знаете императора. Николай Павлович человек весьма великодушный. Он вас простит.

Разумовский с болью взглянул на меня:

– Скажите, Андрей Иванович, а вы меня простили? Я ведь стрелял в вас…

– Давно уже простил…

Дома я думал о нашем разговоре с Разумовским. К чему он вообще затеял эту тему? Неужели как разведчик Разумовский уже начал постепенно выгорать? Это очень опасно. Но с другой стороны, он был вполне искренним и я решил не говорить об этом Редклифу.