Лабиринт, самый настоящий лабиринт, как я и боялась!

И даже если каким-то чудом я вырвусь и убегу – обратной дороги сама не найду ни за что.

Стены коридора расступились, меня толкнули меж лопаток, и я едва не полетела лицом вниз, но в последний момент удержала равновесие. Что было трудно, учитывая связанные в запястьях руки.

Мы оказались в пещере – достаточно просторной, чтобы вместить десятка два человек. В центре дымил сложенный из камней очаг, пахнущий мясом и жиром дым уходил в дыру в потолке. Огонь освещал довольно, чтобы разглядеть лица и фигуры людей. Если эти звери заслуживают такого названия. Кто-то отдыхал, лёжа у стен, кто-то смеялся и громко переговаривался, раскуривая трубку, и запах дешёвого табака и выпивки примешивался к отвратительному духу, царящему в этом месте.

Женщин видно не было. Лишь одна сухонькая сгорбленная старушка поворачивала вертел с мясом над очагом. Она посмотрела на меня безучастным взглядом человека, которому уже давно всё равно.

У самого огня на круглом бревне сидел человек, по которому я сразу угадала, что именно он – Весельчак.

Потому что я никогда не видела такой уныло-грустной физиономии.

Еще сравнительно молодой мужчина поднялся, когда меня подвели к нему, и стал внимательно меня разглядывать. А я рассматривала его. Худой, если не сказать тощий, высокий, с бесцветными волосами и бровями и большими прозрачно-голубыми, какими-то рыбьими глазами – они были полуприкрыты, из-за чего Весельчак казался спящим. Но впечатление было обманчиво. Настоящая морская треуголка сочеталась с алым сухопутным кителем, обильно расшитым золотым позументом. Все вещи явно не его. Столь субтильный человек, судя по тонким пальцам изящной ладони и оружия-то в руках не державший, мог стать главарём всей этой дикой шайки только в одном случае. Если за невзрачной внешностью скрывались острый ум и лисья хитрость.

- Вот, гляди, капитан, мы тут…

- Вижу, - коротко бросил Весельчак, и все умолкли. Даже разговоры по углам пещеры стихли.

Рыбий взгляд закончил тщательный осмотр, начатый почему-то снизу, и остановился на моём лице. Я поняла, что до этого ничего не знала о страхе.

- Моё имя – Вильгельмина Виллес! У меня богатый жених. Он даст любой выкуп, какой захотите, - я старалась, чтобы голос не дрожал. Выходило так себе. На меня смотрели оценивающим взглядом – как на вещь, которой подыскивали применение. И даже не удостоили ответом.

- Возможно, вы не расслышали? Я…

На моём горле сомкнулись холодные пальцы.

- Не шуми, Вильгельмина Виллес. Не мешай мне думать.

- Пусти! Мерзавец, подонок… - прохрипела я, пытаясь сцарапать его пальцы с горла связанными руками.

В рыбьем взгляде на мгновение полыхнул безумный огонь. Но тут же тяжелые веки прикрылись, и взгляд снова стал прежним – внимательно-сосредоточенным.

И тогда я поняла, что всё. От этого человека мне живой не уйти.

Опустила руки. И принялась вспоминать все оскорбления, все гадкие слова, которые мне, как благородной леди знать было не положено, но которые все мы рано или поздно запоминали от конюхов и прочих слуг.

Надо спровоцировать. Пусть сомкнёт ещё немного пальцы. Или ударит. Что угодно, лишь бы умереть – или хотя бы потерять сознание. Ничего не чувствовать. Ничего не осознавать.

Позади меня возмущённо загудели.

- Капитан, куда её? Найдём применение получше острому языку этой девки…

Весельчак поднял свободную ладонь, и все замолчали.

- Отведите мисс Виллес к нашему дорогому гостю.

Он разжал пальцы, и я упала на колени, хватаясь за пересохшее горло и кашляя.

Команда возмущённо зароптала.

- За что этой наглой заднице такой подарочек?