– Полагаю, ставит в конюшню лошадей.

– Разве его не пригласили? Все другие мальчики здесь… Это нечестно! – возмутилась Серен.

Дензил лишь пожал плечами:

– Так устроен мир.

Девочка с досадой отвернулась и, огибая толпу гостей, решительно направилась в кухню.

Здесь стояло подлинное пекло. Все очаги были зажжены, все печи – затоплены, а на столах громоздились горы еды. Миссис Вильерс стояла у входа и отдавала короткие энергичные приказы, а горничные, нанятые для вечеринки, выстроились в длинную очередь, чтобы вынести подносы с угощением.

Серен пробралась к столу, быстро распихала по карманам три кекса, пирожное с заварным кремом и стопку сэндвичей и поспешила улизнуть, пока миссис Вильерс не успела воскликнуть: «Серен Рис, что ты вытворяешь?!»

Девочка побежала на хозяйственный двор.

Каретный сарай был забит экипажами, повозками, телегами. В конюшне теснились голодные лошади, которые привезли гостей. Наконец Серен нашла Гвина, выносившего из стойла сено.

– Ты тоже должен быть в доме, – окликнула его девочка.

Гвин удивлённо оглянулся.

– Серен, что ты здесь делаешь? Ты испачкаешь платье.

– Наплевать! Почему тебя не пригласили?

Он пожал плечами и зачесал назад волосы пятернёй.

– Я не хожу на детские праздники. Мне надо работать. Дензил сказал, я могу угоститься тем, что останется.

– Вряд ли после такой толпы останется хоть что-то. Поэтому я принесла тебе поесть.

Серен достала угощения и разложила их на деревянных рейках кормушки. Гвин подошёл ближе и распахнул глаза.

– С ума сойти, Серен, тебе здорово попадёт…

– За что? – Она недовольно потрясла головой. – Ведь это нечестно, что Томосу всё, а тебе ничего.

Гвин рассмеялся. Уплетая сэндвичи, он сказал с набитым ртом:

– Как вкусно! Белый хлеб! Никогда не ел белого хлеба.

– Они там играют…

– Так возвращайся к ним!

– Весь стол завален подарками для Томоса.

Гвин пожал плечами:

– У меня всё равно нет времени на игрушки.

– Даже новая гувернантка заявилась с подарком. Посмотрел бы ты, что она привезла!

– Я видел её. Она производит приятное впечатление. Будет учить вас заграничным штучкам, да?

Серен кивнула:

– Надеюсь.

Гвин задумчиво покачал головой:

– Хотя, знаешь, тут есть одна странность.

– Какая?

– На прошлой неделе я возил хозяев в церковь, и капитан говорил её светлости, что хочет пригласить для Томоса учителя и собирается разместить объявление в газете. Он говорил о мужчине, совершенно точно.

– Ну, потом он встретил в Лондоне гувернантку и…

– Но такого не может быть. – Гвин взял пирожное с заварным кремом. – Капитан с весны не был в Лондоне.

Серен удивлённо заморгала. И впрямь странно. А ведь действительно: когда миссис Ханибон приехала, капитан поначалу не мог вспомнить, что приглашал её.

– Мне нужно вернуться. – Девочка бросилась в дом, но на полпути остановилась. – Гвин!

– Да?

– В Плас-и-Фране ведь всё хорошо, правда?

Мальчик слизал крем с грязных пальцев и удивлённо ответил:

– Конечно, Серен. Всё в полном порядке.

Праздник был в разгаре. Жёлтая комната полнилась весёлыми криками, смехом и топотом. Стулья лежали на боку, повсюду валялась бумага. В гостиной, где собрались взрослые, фермеры в своих лучших костюмах неловко потягивали пиво из маленьких бокалов, а их жёны благоговейно рассматривали картины и лакомились изысканными закусками, сервированными на фарфоре. Леди Мэр и капитан величественно расхаживали между гостями.

А где же Томос?

Когда Серен вошла в дом, все дети разбежались по углам, и девочка поняла, что пропустила игру в прятки. Вдруг о её юбку потёрлась тёплая шкурка. Серен глянула вниз и увидела кота.

– Сэм, голубчик! – Девочка присела и стала гладить пушистого друга. Он с удовольствием подставлял бочка, и Серен вспомнила, как вчера он зашипел на миссис Ханибон. – Ах ты глупышка, – проговорила она и, наклонившись, прижалась головой ко лбу кота.