– Давай завтра ее выпьем? – спросила Таня, и я согласился.

– Только забери ее с собой. У тебя не найдут, а у меня может быть неприятная случайность, – она кивнула. – Тебя проводить до палатки?

– Не надо. Там дети спят. И спасибо тебе.

– За что конкретно?

– Да за всё! И за чистку уха, и за то, что не стал это делать около костра, и за столь разнообразный и необычный секс. И вообще, что ты есть. Давай завтра снова… – и она замолчала.

– Снова почистим ухо? – улыбнулся я.

– Сам знаешь, что именно, – и ушла сквозь кусты.

Я нашел одеяло около палатки, завернулся в него от комаров и заснул просто рядом с палаткой…

Вот так глянешь снизу вверх, – и аж дух захватывает! Понимаешь ведь, что эта стена образовалась благодаря обрушениям в разные периоды времени. И судя по некоторым следам, ряд из этих обрушения происходили совсем недавно.

При обрушении этой массы песка и глины на кого-то, этого кого-то быстро откопать живым не получится. И тем самым эта стена всё равно притягивает проходящих и приходящих к себе потрогать, постоять рядом, детально рассмотреть…

Даже стоять, сидеть или лежать наверху этого обрыва, – всё равно опасно и страшно. Потому и не лезет подавляющая масса прохожих наверх пощекотать нервы. Да и кому охота в такую жару на солнцепеке туда подниматься по вертикальной стене, да еще и осыпающейся при прикосновении?

Но мы с Ириной решили туда всё-таки подняться. Нет, мы, конечно, не альпинисты, потому подниматься решили, как «нормальные герои»:

Да, мы нашли обходной путь. Далеко это понадобилось обходить, но зрелище сверху того стоило. Что называется: «Высоко сижу, далеко гляжу». Люди внизу, как маленькие муравьи. Трудно сказать, видны ли мы были им, и могли бы они рассмотреть детально наши лица, но мы рассмотреть сверху вниз не могли.

Из-за порывов ветра смотреть вниз стоя было и страшновато, и не безопасно. К тому же, если мы смелые, то это не значит, что мы безрассудные! Потому мы легли на самый край обрыва и с интересом наблюдали, как другие загорали, бесились, купались и просто отдыхали внизу. Похоже, что ни у кого больше не возникало даже мысли прийти сюда, наверх, понаблюдать других сверху.

Я положил руку ей на поясницу и легко ее приобнял. Дамочка молча приняла такой знак внимания. Полежала молча некоторое время, а потом с интересом посмотрела на меня. Похоже, что у нее возникла сходная мысль.

Я погладил ее по пояснице, провел рукой по всей спине от шеи до ягодиц и задержал руку на ягодицах, которым уделил больше внимания. Я помял некоторое время ее упругие булочки и начал опускать руку ниже, – к основанию ее ног. Ирина молчала и только смотрела вниз с обрыва. Сначала я развязал ей лифчик и откинул в стороны завязки. Погладил ее уже по телу между лопаток, немного поднимаясь ладонью до шеи. Я знал, что ей будет приятно и она так любит. И она потянулась затылком к моей руке.

Потом я помял немного ее упругие «булочки», погладил поверх плавок, а потом залез и под плавки. Но ласкать ягодицы поверх ткани – это совсем не то удовольствие. Потому я залез рукой к ней под плавки. Несмотря на то, что делал это не впервые в жизни – именно к ней, – она не стала отстранять мою руку, а спокойно смотрела вниз, на море и людей. После того стал приспускать резинку плавок всё ниже и ниже. Не сказать, что ножки у нее длинные, но, чтобы снять с нее последнюю ткань, пришлось слегка переместиться немного ниже. За одно поцеловал ее голую ягодицу. Мне показалось или нет, что она при этом глубоко вздохнула?