– Я возьму тебя с собой, маленькая, – пообещала я, не обращая внимания на поднявшийся среди прочих душ недовольный ропот. – Но вот сразу к маме отвести вряд ли смогу. Я живу очень далеко от неё.

Да уж, далеко. Даже не представляя, на каком континенте находится мама этой девочки, я могла с уверенностью утверждать, что в Сокрытом Лесу её точно нет. А я, даже если сумею выбраться за Завесу, не войду в людские поселения. У принявших Мрак отрицательная репутация со всеми Империями. Меня просто отправят на перерождение прежде, чем я объясню чего хочу. Интересно, а что в этом случае станет с призванной мною душой?

– А где ты живёшь, тётенька? – девочка подняла на меня серое личико с дорожками слёз. Хотя уже не такое уж и серое. Как и Король-Саламандра, она постепенно возвращала себе блёклые, но всё же отличные от серого, цвета.

– В волшебном лесу, – улыбнулась я, решив пока не упоминать осквернённых тварей, Мрак Гераники и прочие прелести нашего чудесного леса. Не сейчас.

Теперь я смогла обнять девочку. Ощущение было очень странным, будто я касаюсь полой пластиковой куклы. Упругая и податливая, не холодная, не тёплая. Не живая. Чума бы побрала этих разработчиков.

– Ой, ты такая горячая, – девчушка блаженно зажмурилась и прижалась ко мне покрепче. – Я как будто дома, на печке сплю.

Это воспоминание вновь заставило её тихонько заплакать, а меня – в очередной раз проклясть того садиста, что выдумал сценарий. Ноги моей больше не будет в Серых Землях, иначе всю свою игровую жизнь я буду заниматься бессмысленным вызволением таких вот крох из этого чистилища. А система будет генерировать новых и новых…

Саламандра молча сидел рядом и поглаживал малышку по волосам. Кажется, только Эйда происходящее нисколько не трогало. Дух инструмента стоял в стороне, держа коня под уздцы, и наблюдал за развитием событий со спокойствием театрального завсегдатая на сотню раз виденном представлении. Хотя, чего ещё ждать от гитары?

Прочие духи не унимались: кто-то давил на жалость, рассказывая об оставленных в Барлионе легионах сироток, кто-то обещал все богатства мира, так что я едва успевала отмахиваться от предложенных уникальных заданий. Награда везде значилась скрытой, так что даже не будь тут малышки и Короля-Саламандры, стоило трижды подумать, прежде, чем соглашаться на какое-либо предложение.

– Надеюсь, вы сумеете удачно добраться, – игнорируя навязчивые требования окружающих нас духов, сказал Саламандра. – Скажи, если я чем-то смогу вам помочь. Может, успею сделать что-то хорошее напоследок.

– Мне жаль, – неслышно, одними губами, произнесла я.

Но Саламандра понял и весело усмехнулся в ответ.

– Другого выбора я бы и не принял!

Со стороны Эйда раздался высокомерный и гнусный смешок:

– Ты совершаешь большую глупость, бард. Променять предложенные дары, могущество и знания на помощь какой-то безродной соплячке? Да и что это за помощь? Ты не вернёшь её к жизни, Лорелей. Это не в твоей власти. Она будет всего лишь отторгаемой Барлионой душой, паразитирующей на твоих силах. Какой от неё прок? Она не поможет тебе в бою, ничему не научит, даже не сумеет вознаградить по заслугам.

Разум соглашался с жестокими и рассудочными словами Эйда. Вместо того, чтобы рискнуть и выбрать одно из заманчивых предложений древних могущественных душ, я нянькаюсь с рядовым неписем, коих валом в любой заштатной деревеньке. О Саламандре хоть песню написать можно, а об этой соплюхе? Никому не интересна банальная «слёзовыжимательная» история о погибшей крестьянской девочке, под каким соусом её не подавай. Выгоды в этом нет и не будет.