Карло пришёл с Джованниной, ему удалось извлечь её из мастерской. Лодовико привёл котов, и Элоиза задумалась - кто за ними смотрел, когда он был в отъезде? Снова Кьяра? Которая зашла, робко всем улыбнулась и хотела забиться в угол, но была изловлена Лодовико и усажена за стол - как подобает. Анна не привела никого. Варфоломей привёл разве что свою особу. А они с Себастьеном просто пришли - хоть и с разных сторон.

Один кот облюбовал колени Варфоломея, второй забрался к Элоизе. После этого уже можно было только просить передать то или это - габариты котов не предполагали особой подвижности их носителей.

Случившиеся за несколько дней во дворце события и происшествия были настолько незначительными, что их обсуждение не заняло много времени. Всё, как обычно - люди, жизнь, работа.

- А теперь, дети мои, слушайте повесть о наших похождениях, - Варфоломей протянул Карло бокал, тот плеснул коньяку. - Хотя какая уж там повесть - скоро будет роман. Детективный. Себастьяно, ты бывал на Вилле Донати?

- Доводилось пару раз, - кивнул Себастьен, - мы их консультировали года три назад, они полностью меняли систему видеонаблюдения и ещё что-то из этой же темы.

- Ты помнишь Роберто Казолари?

- Их главного хранителя? Ещё бы, впечатляющая персона. Но он уже тогда был если и не дряхл, то изрядно стар. И ведь он умер, так?

- Да, уже год  с лишним тому. И с тех пор там, как говорят, неладно.

- В каком смысле неладно?

- Да во всех. Конкретно - их новый хранитель пропал бесследно, это не сразу сообразили, и с тех пор несколько в растерянности. Плюс там есть вопросы подлинности некоторых экспонатов.

- Господа, вы все, я вижу, в теме, а я не слишком, - покачала головой Элоиза. - Расскажите с начала. Я правильно понимаю, что речь о флорентийском музее?

- Да, Элоиза, правильно, - кивнул Варфоломей. - Вы там бывали?

- Честно признаться, нет, - покачала она головой. - Но слышала, что это стоит сделать. Вроде бы там неплохая коллекция портретной живописи, тесно связанная с историей семьи и города.

- Угу, была, - хмыкнул Лодовико. - А может, и всё нормально. Нужно выяснять.

- При господине Казолари-то всё было в порядке, - вздохнул Варфоломей. - Но такого специалиста сейчас пойди найди. Это, Элоиза, был профессионал высочайшего класса. Он попал в музей чуть ли не случайно, где-то сразу после войны, и чуть ли не студентом. Вы знаете историю виллы?

- Нет, - покачала она головой. - Рассказывайте.

- Всю историю Донати во Флоренции я вам бы очень долго рассказывал, - усмехнулся Варфоломей. - А если кратко - виллу построил в конце шестнадцатого века Пьетро Донати, приблудный венецианец на службе Великого Герцога Тосканского, внук дожа. И вот он-то как раз и начал коллекционировать портреты близких людей и предметы искусства. Изображения жены, детей, любовниц, милые безделушки вроде кубков работы Бенвенуто Челлини - была там тёмная история об этих кубках и тосканском герцоге. Потомки поддержали, и к началу прошлого века коллекция была очень даже впечатляющая. А потом остался единственный наследник, и он с одной стороны очень даже молодец, потому как спас коллекцию от расхищения в смутные военные годы, но с другой стороны - не очень, потому что сподобился погибнуть в бою и предстать перед высшим судом аккурат в сорок пятом году весной. Он, конечно, уходя в армию, успел подсуетиться и завещать коллекцию государству с целью устройства музея, но я считаю, что за такими коллекциями должны смотреть лично заинтересованные в них люди.

Впрочем, коллекции повезло, что в музее случился тот самый Роберто Казолари. Он узнал про картины и прочие предметы всё, что только было можно, и я, честно сказать, не знаю, где он вычитал три четверти того, что знал. В любом случае, общаться с ним по теме было редкое удовольствие. Он знал и особенности написания каждого портрета, и детали биографии - и художников, и их моделей, и про семейную историю Донати мог рассказывать часами. Болтали, что он приходил утром на работу - и шёл с ними всеми здороваться, а вечером перед уходом - шёл и прощался. На момент смерти ему было лет девяносто пять, не меньше. Я рад, что был знаком с ним, и что мы общались. И очень жалею, что его больше нет, потому что после него воцарился хаос.