– О чем я должен рассказать тебе, дочь моя? – спросил он. – Ты не услышишь от меня лукавых ответов. Спрашивай.

– Вопрос мой простой, ваше преподобие. Вот он: почему, если я нравлюсь всем, кто меня знает, должна буду принадлежать только одному?

Монах строго посмотрел на панночку. На сей раз ему не удалось скрыть своего неудовольствия. Отвечать он не торопился. Своим молчанием и строгим выражением лица он хотел дать понять всем ученицам, что в стенах его обители такие вопросы неуместны, что это вопрос, не достойный панны. Достав из потайного кармана своей палии платок, он тщательно вытер лысину.

– Видишь ли, дочь моя, – начал он, но сейчас же опять притих. Найти ответ было непросто. Отец Симеон даже раскраснелся. – В писании сказано, – наконец прогудел он, – «да будет верна жена мужу своему». Таков закон, – монах обрел прежнюю уверенность. – Ты слишком наивна, дочь моя. Я даже думаю, что ты не понимаешь, о чем спрашиваешь.

– Так разъясните!

– В любом живом существе с рождения столько же Божьего, сколько и бесовского. Пока что тобою владеет не разум, а естество, плоть. Проснувшийся разум должен заставить тебя научиться жить праведно. Мы не язычники, не дикари, чтобы отдаваться воле своих прихотей, мы – христиане и обязаны подчиняться законам нашей религии. Христианские законы – самые выверенные, самые высокие. Свою печать на них поставило само Божье провидение. Признавая Бога, мы обязаны следовать Его заветам. Воистину, не все поступают так, как должно: грешат безвольные и те, кто сомневается. Для того чтобы уравнять чаши весов со злом и добром и вернуть грешников на путь истины, и действуют монастыри. Монастырь – место, где христианские заповеди соблюдаются в полноте своей. Мы, монахи, отреклись от плотского, то есть бесовского, живем, стараясь приблизиться к Его Святейшеству Господу нашему. Тому же мы учим и вас: будьте чисты, послушны, будьте верны законам писания…

Монах притих, решив, что ответил на вопрос. Но он ошибался. Панна Барбара и не думала сдаваться.

– Но если я подарю счастье одному, – рассуждала она, – я оставлю несчастными других, тех, кто хотел бы быть со мной, – глаза ее округлились – она ужаснулась своему выводу. – Не есть ли это еще больший грех?

– Ты слишком добра, дочь моя, – ответил отец Симеон. Он уже желал как можно скорее закончить этот разговор. – Живи по закону, не делай другим больно, и все вокруг тебя будут счастливы. Божье провидение расставит все по местам.

– И тем не менее я думаю, что христианская теория в идеале недостаточно справедлива, – осмелилась сказать ученица.

На этот раз монах вспылил.

– Следи за тем, что говоришь, дочь моя! – вскричал он. – Христианская догма создавалась не за десять минут и не в корчме. Ее выпестовали столетия. За полторы тысячи лет на нее было много посягательств. Но она выстояла! Я убежден, что твой вопрос вызван невинностью твоего сердца. Ты искренна, и это хорошо. И все же хочу заметить тебе, как, впрочем, и всем вам, дочери мои, что, прежде чем открыть рот, вам следует крепко подумать, а не согрешите ли вы, не принесете ли своим словом гибель. Оказывается, трудность состоит не в том, чтобы разумно высказаться, а в том, чтобы, высказавшись, не обидеть, не погубить! Помните: каждое ваше слово, даже непроизнесенное, слышит Господь. Поступайте же так, чтобы Он не гневался на вас, а благодарил. Сказано: «Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте рук моих вознаградил меня. Ибо я хранил пути Господни и не был нечестивым пред Богом моим. Ибо все заповеди Его предо мною, и от уставов Его я не отступал. Я был непорочен пред Ним и остерегался, чтобы не согрешить мне».