Зайдя во двор замка, Морис первым делом спросил, где леди. Ему сказали, что она побежала зачем-то в ледник.

Наверное, решила, как хорошая хозяйка, просмотреть запасы еды, чтобы отдать распоряжение об обеде и ужине. Поставив коня в стойло, Морис отправился к леднику и обнаружил там леди Маргарет – она как раз закрывала тяжёлую дверь.

- Мне не следовало смеяться над вами, - сказал Морис, когда девушка оглянулась и заметила его.

Глаза её расширились, будто она увидела привидение, а на щеках вспыхнул яркий румянец. Солнце светило ей прямо в лицо, и Морис только сейчас заметил, что глаза у леди Сегюр не тёмно-серые, как показалось ему вначале, а фиолетовые. Вот уж – настоящие фиалки! Значит, с цветком он угадал.

- Простите сердечно, леди, - сказал он и протянул девушке цветок. – Я себя нехорошо повёл там, на лугу. Вот, в качестве извинений…

Она взяла цветок, и Морис заметил, как дрожали её пальцы. Ресницы тоже задрожали, прикрыв необыкновенные фиалковые глаза. Да ещё и губы запрыгали – как будто леди Сегюр собиралась расплакаться.

- Не хотел вас обидеть, - снова начал оправдываться Морис. – Война, знаете ли, никого мягче не делает и манер не добавляет. Тупая шутка была, больше не повторится… Вы только не обижайтесь… Я, правда, не со зла, - оправдания были такими же тупыми, как и шутка, но других слов на ум не приходило.

Маргарет Сегюр медленно, словно не веря, понесла цветок к лицу.

Морис невольно проследил путь фиалки и затаил дыханье, когда нежные лепестки застыли в двух дюймах от розовых и таких же нежных губ. Неужели, поцелует цветок? А если потом расщедрится – и поцелует дарителя? Почему бы и нет? В знак благодарности…

- Вы зачем её сорвали? – произнесла вдруг девушка и гневно посмотрела на него. - Это была первая фиалка за много лет! И на всём огромном лугу вы её отыскали и вырвали с корнем! Да есть у вас что-то человеческое?! – и она расплакалась навзрыд.

В первую секунду Морис взбесился до дыма из ушей, но, увидев девичьи слёзы, вмиг остыл.

- Ну вот, опять не угодил, - произнёс он угрюмо. – Я же не знал, что у вас тут так туго с цветами. А как же Фиалковая низина? Я думал, тут фиалок – вёдрами таскай.

- Раньше так и было, - Маргарет свирепо потёрла глаза ладонью и шмыгнула носом, но всё равно осталась истинной леди – и как только умудрялась?

Она смотрела на фиалку с таким отчаянием, что Морис почувствовал себя настоящим убийцей.

– Раньше их было много, - сказала она. - Но теперь фиалки растут только по ту сторону реки. Собственно, низина там. А вы… вы…

- Ладно, не злитесь вы на меня из-за цветка, - примиряюще сказал Морис. – Больше ни одного не сорву.

Леди Маргарет помолчала, а потом тихо спросила:

- Как умер мой отец?

- Разве вам не написали? – ответил Морис вопросом на вопрос.

Ему совсем не хотелось рассказывать об этом нежной фее, которая только что проливала слёзы над сорванным цветочком.

- Написали, что был ранен.

- Ранен, - подтвердил он.

- Куда? И как это произошло? – спросила она.

Морис видел, что ей отчаянно страшно. Графа Сегюра похоронили на кладбище в столице, дочери не было на похоронах – она бы просто не успела приехать. Наверное, она до сих пор не верит, что отца больше нет. И лучше бы ей не знать, как её отца убили. Грязно, подло, не так, как это бывает на войне.

- Был ранен в бою, - сказал он, стараясь говорить общими фразами. – Он храбро сражался, но на войне бывает всякое.

- Куда он был ранен? – повторила она, и Морис не смог промолчать или соврать.

- В живот, - сказал он неохотно. - Арбалетным болтом.

Она побледнела, а потом тихо спросила:

- Он… сильно страдал?