Огненный напиток ворожил у меня за столиком.

– Сделайте милость, не откажите, сударыня! Примите, прошу! – слушала я мягкий голос бармена.

Тут рассмеялась я, рассмеялась открыто и искренне. Чудеса! И искренне, и смешно, смешно потому, что все случайно, я просто прогуливалась до метро, но загуляла.

Такого не было уже сто лет! Но почему?

Мы не знакомы. Мы не друзья. Принимаю ухаживание абсолютно незнакомого человека!

К напитку появилась тарелка овальной формы. На ней был составлен узор из бутонов маленьких цветов и салфеток в форме сердца. В середине лежал пышный бисквит. Я улыбалась: какое чудо! Как приятно.

– Все секреты ванильно-вишневого, лайт-бисквитно-ромового, сливочно-пломбирного крема, – рекомендовал бармен.

Я смеялась, пораженная и очарованная.

– Сам изобрел, только что. Не откажите, сударыня.

Трэш! Он еле сдерживал свой радостный смех. Я подумала, что он и сам не ожидал такого, судя по всему. Но чем же я обязана этому юноше?

Мне стало неловко, и я поблагодарила, сказав, что непременно отведаю, и решила спросить, а почему же он возле меня? Я ощутила себя в кругу своих давних, добрых, любимых друзей.

Мы живем в одном городе, в Москве, а в ней проживают 10 миллионов – немало. Огромный город. В нем все разлетелись, кто-то уехал за границу на работу, и неизвестно, кто вернется на Родину, кто-то так и остался на службе, и неизвестно, будет ли еще встреча давних друзей, коллег, друзей студенческой поры или нет. Немного грустно от этих мыслей. Я подняла глаза и посмотрела в глаза бармена. Глубокие, тёмно-карие, почти черные, большие открытые добрые глаза смотрели на меня исподлобья с таким интересом, искренностью и радушием, гостеприимством, что я решила доверить, принять все его респекты. Что-то знакомое промелькнуло у меня в памяти, располагающее.

Звуки саксофона продолжали литься, словно золотистый ручей, плавно и медленно – в мои уши, в мое сердце, в этот вечер.

– Может быть, еще рюмочку? – услышала я все тот же приятный голос.

– Пожалуй, – согласилась я.

После музыкальной паузы я отметила, что кремово-бисквитный, вишнево-ванильный брюле удался, что все очень интересно и органично. Я хлопала в ладоши под звуки завораживающего саксофона и благодарила.

– Вы очень любезны и очаровательны, мэм, – констатировал бармен.

– Но вы, сударь, не ответили мне на мой вопрос: так почему же вы возле меня? – не отставала я.

– Хороший вопрос, – ответил он и улыбнулся. – Я и сам не знаю. Ухаживаю за милой леди. Угощаю дорогую гостью. Очень прошу, отведайте.

Я тепло благодарила этого человека, отметив, что мы с ним уже в контакте и общаемся. Обаяние бармена, его мягкий, низкий тембр голоса, добрые, открытые, радушные глаза меня покорили, не говоря уже о костюме. Мой лед активно таял. «Капучино по-вечернему» и коньяк, его миндальные нотки оказались брендом этого вечера, брендом бармена. Потрясающий бисквит, который бармен создал сегодня впервые, был принят мной с огромным удовольствием. Рецепт бисквита напоминал о деликатных вкусовых качествах: орехово-ванильные взбитые легкие сливки, миндальный ликер, немного рома, горький шоколад и вишнёвый сироп с вишенками, немного пористого молочного шоколада, корицы, пломбира, сливок и имбиря, сам бисквит и немного кофе.

– Ставлю 9 баллов по еврошкале, – почему-то произнесла я, заканчивая дегустацию. – Отмечаю мягкость и легкость! Довольно изысканно, бодрит, но как согревает! Великолепные вкусовые качества, мягкие и в то же время терпкие. Как вам это удалось? – поинтересовалась я.

Услышав в ответ невероятно открытый, довольно громкий, обаятельный смех своего повелителя, немного придя в себя и осмотревшись, подмигнула ему, дав понять, что все хорошо, и я правда рада нашему знакомству. От вопроса «почему?» я никак не могла отказаться, но сдержалась. Меня не оставляло чувство, что ответ именно здесь, в баре. Я пыталась скрыть свое любопытство – не знаю, удалось мне это или нет. Постояв рядом со мной несколько минут, бармен наклонился к моему лицу и тихо, еле слышно прошептал: