– А невозможное по личной инициативе совершать уже дозволяется? – улыбнулся Че.

Клюв с Кумаром провели повторный, более подробный осмотр лагеря. Из стоящего в блиндаже аппарата проводной связи выдрали кабель. Пусть зеленые грешат на обрыв линии и гадают, в котором месте он произошел. Че и Мазёвый поставили на местности несколько фугасов, смастеренных тут же на коленке из трофейного боезапаса. Радиоуправляемые запалы имелись у каждого разведчика, только проку от них на острове, утыканном глушилками, не было никакого. Хоть выбрасывай. Мазёвый блеснул рационализаторским талантом и за пять минут сконструировал детонатор, реагирующий на лазерный целеуказатель. За основу он взял чувствительные элементы, снятые с орочьих луч-мастеров.

– А я вот думаю, расслабленные они все здесь какие-то. Ни хитрых растяжек, ни минных полей. Местность не патрулируется. Бойцы на блокпосту без положенной по уставу брони. Натурально, остров непуганых остолопов.

– Наверно, на этой планете путной войны ни разу не было. Вот они и оказались не готовы ко встрече с человеком.

Пристраивая под тело убитого храмовника его же собственную гранату, Мазёвый заинтересовался браслетом на руке покойничка.

– Кажись, это хитрая орочья система «свой – чужой» для автономных турелей. Не знаю, может ли она работать при включенных глушилках, но не станут же они ее таскать просто для красоты. Или станут?

Покончив с привычной рутиной, сели ужинать. Основу походного рациона составляли плитки белково-жирового концентрата, в обиходе именуемые сухарями. Обезвоженные и спрессованные до кирпичной твердости. По ощущениям как халва, только несладкая. Жесткие плитки размачивали в воде, набранной из чана в орочьем блиндаже. Предварительно туда бросили пару ядреных химических таблеток для дезинфекции. О лютых инопланетных вирусах и личинках невиданных паразитов помнили всегда. Кофе сварили в микроволновке.

Ели, разговоры разговаривали. Сразу про все на свете и в то же время ни о чем.

– Смотреть на армейскую хавку без нерва не могу. Уйду на дембель – месяц в ресторанах жить буду.

– Дурень! В этом хавчике вся сила и мощь нашей победоносной армии. Смотри! Во! Бицепс, как футбольный мяч. И у тебя такой же. А на гражданку вернешься, перейдешь на нормальный рацион и за полгода сдуешься, как воздушный шарик. В еде вся сила, брат.

Брат – таким было обычное, хотя и противоречащее уставу обращение в армии землян. Не господин, не товарищ, а брат. В десятках парсеков от родных миров, в окружении враждебных форм инопланетной жизни ощущение родства с себе подобными обострялось до предела. Это было вроде потребности – иметь возможность назвать братом кого-то, похожего на тебя.

– Что читаешь, сержант?

– Тактика малых подразделений в условиях галактической войны. Подробное руководство к действию для младшего офицерского состава. Одобрено министром обороны. Монументальная брошюра, бойцы! Натурально, про нас с вами. Здесь написано, как небольшой, но хорошо обученный отряд может гавкнуть решающее слово в глобальном космическом конфликте. Рекомендую всем ознакомиться.

– А я рекомендую всем дунуть, если товарищ сержант не возражает.

– По чуть-чуть – не возражаю.

– И орочьей бормотухой заполируем!

Бульбулятор пошел по кругу. Следом за ним трофейные бутыли.

– Не-е. Лучший в мире наркотик – это все-таки водка. И еще сгущенка.

– Сгущенка – наркотик. Факт.

– А я бы хотел при случае убить какого-нибудь президента.

– Чего это тебя вдруг пробило?

– Освальда вспомнил. Вот сами посудите. Мазёвый сегодня орков штук восемьдесят ухлопал из их же собственного оружия. И кто об этом вспомнит через неделю? А Освальд грохнул какого-то президентишку. Одного-единственного человечка, имени которого сразу и не вспомнишь, а прославился на тысячелетия. Я бы тоже так хотел.