До того как пришла эпоха капитализма, в те времена, когда гордые феодалы возводили неприступные замки, а власть королей была достаточно слаба, уже находились семьи, которые по могуществу могли потягаться с любым королем и доходы которых превосходили доходы целых стран. Именно они заложили основу ростовщической, купеческой, ломбардной и банковской деятельности, они двигали прогресс и экономику Европы в те времена.

Да и позднее, когда власть монархов стала абсолютной, такие семьи и отдельные их представители продолжали оказывать влияние на тот путь, которым шло человечество. О них, о тех, кто создал мир таким, каков он есть, об их взлетах и падениях рассказывается в этой главе.

Король Карл IV умер, не оставив наследников, династия Капетингов прервалась. Впервые за долгие века Франция оказалась на грани полного распада. Совет пэров срочно избрал новым королем двоюродного брата Карла IV, Филиппа де Валуа, принявшего имя Филипп VI. Выставлял свою кандидатуру и племянник Карла IV, английский король Эдуард III.

«Капетинг!», – кричали одни. «Только по матери, – сурово отвечали другие, – а значит, и не Капетинг. Негоже лилиям прясть». Претензии английского короля были отклонены. Тогда еще никто не мог предположить, что это событие приведет к краху двух могущественнейших банкирских домов Флоренции, саму Флоренцию, а затем и целый ряд государств, пользовавшихся услугами банковских домов Барди и Перуцци.

Ко времени начала Столетней войны Флоренция обладала наиболее развитой экономической и финансовой системой во всей Европе, могучие страны – такие, как Англия и даже контролирующая папу римского, держащая его в авиньонском плену Франция, – склоняли головы перед могуществом этой маленькой итальянской республики. Ведь ее мощь выражалась не в крепких каменных стенах, не в многочисленности и выучке армии и даже не в передовых видах вооружения – ничего этого у Флорентийской республики не было. Нет, могущество ее являлось куда более страшным для врагов. Могущество денег.

Появилось оно, конечно, не сразу и не вдруг. На его обретение были потрачены долгие годы и упорный труд, на этот алтарь было принесено огромное количество человеческих жизней.

Экономическую гегемонию Флоренции заложила, как это ни странно, гражданская война. В 1250 году в городе произошло восстание против аристократии, во главе которого стояли богатые купцы, цеховые старшины и прочие представители зажиточного, но политически бесправного населения. Эта первая в истории буржуазная революция, именуемая в хрониках Восстанием жирных простолюдинов (popolo grasso), не только закончилась полным успехом, но и не повлекла за собой тех кровавых эксцессов, что позднее породили Английская и Французская революции (хотя утверждать, что дело обошлось без крови и казней, было бы глупо). Победители приняли Народную конституцию, которая дала людям простого сословия право участвовать в управлении родным городом, созвали приорат (межцеховой орган исполнительной власти, контролирующий жизнь городской коммуны) и начали чеканить новую золотую монету – флорин, ставшую на долгие годы образцом стабильности и надежности.

Далее борьба за власть пошла на удивление цивилизованным путем. Никаких репрессий, никакой военной диктатуры: popolo grasso объединились в партию Белых и начали отстаивать свои завоевания путем парламентской борьбы. Это, конечно, не значит, что подкуп, шантаж или убийства в такой борьбе не использовались.