– А-а, понял, – Немец развернулся к ней спиной, ввел комбинацию и открыл большой железный сейф, стоящий в углу у стены. – Держи. – Протянул он ей толстую пачку денег.

Росана деньги не взяла и достала из своей сумочки упаковку финского «Кэмэла»:

– Не нужны мне твои деньги.

– Ой, да ладно заливать! Кому сейчас деньги не нужны? Тебе, чтобы это заработать… – Постучал он пачкой по столу. – Надо как минимум год в кабаках петь без выходных.

– Я сказала, мне твои бабки не нужны. – Вишня серьезно посмотрела на него.

– Так, и что ты хочешь? Туфли, может, новые или платье? Колготки импортные? У меня фарцовщик есть один знакомый, могу что-нибудь эксклюзивное достать. Девки в «Фортуне» обзавидуются.

– Шмотьё я куплю себе сама. А до зависти со стороны проституток, работающих в «Фортуне», мне дела никакого нет.

– Сдаюсь. Что тогда? – Женька сложил руки на груди, все же оставив пачку денег перед ней на столе.

– Если у меня с кем-нибудь проблемы будут, поможешь решить?

– Будут или есть уже?

– Есть. – Она нервно прокручивала тонкими пальцами пачку сигарет, не решаясь закурить в спортклубе.

– С кем?

– С владельцем казино и ресторана «Фортуна», Пьянзиным. -Голос ее немного дрогнул.

Женька на минуту замолчал. Пьянзина близко он не знал. Вара имел с ним неприязненные отношения, но до открытой войны не доходило. Пьянзин Вару боялся, так как тот был очень жестким, а пролитые реки крови ему были ни к чему.

Женьку с вором связывал бизнес, и он знал, что против него и Пьянзин идти не станет.

– Ладно, не вопрос. В любое время. – Согласился он.

– Сегодня, в семь пятнадцать, на набережной у памятника Поэтам. – Выпалила она и крепко сжала пачку сигарет.

– В смысле? – Опешил Женя и уставился на нее с искренним удивлением.

– Стрелка у меня сегодня. Ты же сказал, в любое время. Вот сегодня как раз и надо.

– Сегодня так сегодня. – Не смог отказать он. Все – таки уже дал слово. – В чем причина конфликта?

– Не платит. Считает, что я должна в «Фортуне» петь шансон бесплатно, за еду и вино. А я не ем котлеты и вино терпеть не могу. Итого, они мне торчат… две тысячи долларов. Я попросила по-человечески рассчитаться, на что мне сказали, могут выдать ящиком вина и пельменями, если котлеты не нравятся. Пьянзин сказал, если буду так дальше с гонором просить деньги, то буду еще и должна. Пригрозил поговорить с владельцами других кабаков «Хуторок» и «Русский», чтобы они мне там работу не давали. И сволочь, ведь действительно поговорил. Эта неделя вся прогорела. Без работы была. Я к ним кинулась, а они прости, Вишня, но с Пьянзиным связываться не хотим, у нас чистый бизнес, нам не нужны разбитые окна и поколоченные стулья. Если так дальше пойдет, то за квартиру в конце месяца платить будет нечем. – Росана замолчала и достала из пачки сигарету. – Можно? – Расстроенно спросила она.

– Не вредно для голоса? – Поинтересовался Немец, заглядывая в ее синие глаза.

– Вредно «Космос» за семьдесят копеек потягивать. А импортные – это люкс.

– Табак есть табак. Засрешь себе все лёгкие. Как бегать будешь?

– Немец, если я останусь без работы, то бегать мне будет некуда…

– Да решу я твой вопрос. Иди пока покури на улице. Все-таки здесь профессиональные бойцы тренируются. Мне нужно пару минут, чтобы переодеться.

Она взяла шубу в руки, и было двинулась к дверям, но он остановил ее, схватив за руку:

– С ума сошла! Мороз на улице, – он помог ей надеть меха.

Выйдя в зал, он подозвал к себе своих самых лучших спортсменов и близких друзей: Федю Колчина, Юру Клиша и Игоря Черникова. Все трое отличались дисциплиной, решительностью и невероятными физическими способностями. Колчин работал хирургом в Третьей краевой больнице, Черников в Травмпункте, а Клиш был юристом в области гражданского права.