– Извините, но никого по имени Далан Рилуа в списке не значится. Вы уверены, что действительно не ошиблись?

– Простите, шериф, – эльф невольно повысил голос, – но как можно перепутать город, в котором прожил полтора века? И на жетоне выбито – Маратон. Этой мой город и мой дом, в котором живут какие-то самозванцы!

Роган побарабанил пальцами по столу и полез за новой папкой. Надпись на ней гласила: «угодья и землевладельцы».

– Особняк на клеверном поле, западная дорога, вешка номер 342. Это он?

Чиновник ткнул пальцем в страницу, где схематично изображалась карта с размеченными границами дома. Точно такая же, только с подписями и фамильными печатями, лежала в бронированной банковской ячейке.

– Да!

– Вы уверены!

– Конечно! Я же утром там был. У эльфов очень хорошая память, господин шериф. Мы помним все, что было и сто лет назад, а не каких-то десять.

– Хорошо, успокойтесь пожалуйста. И посмотрите внимательно на графу «владельцы».

Далан скосил взгляд. Красивым каллиграфическим почерком там было написано: де-Валлен.

– Видите? Это на самом деле не ваш дом…

– Да быть того не может! – заорал эльф, стукнув кулаком по столешнице.

И сразу после этого, будто после условного сигнала, в кабинет вломились два огра в белых робах. Они повалили Далана на пол и в считанные секунды спеленали по рукам и ногам.

– И этот сошел с ума на войне, – печально вздохнул шериф. – Сколько их теперь – не счесть. Надеюсь, у вас осталось место?

Огры молча кивнули и поволокли орущего благим матом ветерана на улицу. Там уже стоял экипаж белого цвета с черным крестом на борту – знаком ордена душевного здоровья. Именно он заведовал всеми психушками в королевстве.

Эльф не собирался сдаваться без боя – орал, брыкался, пытался укусить толстокожих великанов. Но у тех лопнуло терпение и они так отходили пациента, что очнулся тот уже в больнице.

Комната оказалась столь тесной, что до потолка и соседней койки можно было дотянуться рукой. Но эльф этого сделать не мог, так как лежал в смирительной рубашке, а на голове поблескивал жуткий шлем, очень похожий на клетку для птиц.

Далан вскочил, ударившись прутьями о дощатый потолок и завопил. В ту же секунду в забрало ударила подушка, опрокинув пленника на спину.

– Тише! – прошипели над ухом. – Иначе тебе опять вольют зелье, и ты совсем дураком станешь!

Далан повернул голову. Рядом с ним стоял сосед – тощий гоблин с длинными огненно рыжими волосами, острым, похожим на клюв носом и крохотными красными глазками. Из-под нижней губы гоблина торчали небольшие клыки, кончик левого был обломан.

– Что значит совсем? – обиделся эльф.

– То и значит, – хмыкнул гоблин, плюхаясь на свою кровать. – Хватило ума у шерифа дом клянчить.

– Как ты узнал про дом?

– Тебя что, на войне контузило?

– Как ты узнал про вой…

– О боги! – гоблин воздел тощие ручки к потолку. – У тебя татуха на виске – раз. Дом отобрали – два. Выходит, ты драконий ветеран. Поэтому прошу тебя – не бузи. Иначе опять дадут успокоительного, и ты станешь овощем.

– Я ничего не помню, – сказал Далан и ощутил странный холод на макушке. Можно сказать, неестественный.

Медленно приподняв голову, эльф не ощутил привычной тяжести своей роскошной шевелюры – гордости любого сына лесного народа.

– Волосы! – заорал воин, вскочив и снова стукнувшись головой о потолок. Благо шлем защитил. – Мои волосы! Мой дом! Elsen! Talsa!

Гоблин пытался его успокоить, но тщетно. Ветеран не реагировал на удары и брыкался, скинув с койки покрытый ржавыми пятнами матрас и одеяло. Тем временем в коридоре раздались шаги, заскрежетал ключ в замке. И гоблин принялся орать громче буйного соседа, прыгая по всей комнатке словно бешеная макака.