Тру тело песком так, что оно начинает гореть. Споласкиваюсь. Волосы у меня длинные, до плеч – беда, однако! Как из таких волос вычесать насекомых? Не имея ни расчески, ни… в общем – избавляться надо от этих кудрей. Только и это я не могу – ну не драть же их с корнями?!

Сую голову в морскую воду, истово мечтая о том, чтобы проклятые твари утонули в соленой воде. И прекрасно понимаю, что прежде чем насекомые утонут – я десять раз утону в этой самой воде. Потому прекращаю дурацкую затею и стараюсь включить мозг, хотя это и непросто. Такой раздрай и бедлам в голове – ни на одной мысли сосредоточиться не могу! Сижу голый на берегу моря, смотрю на две луны и будто во сне думаю о том, как извести чертовых насекомых! Это ли не сюрреализм?!

Нет, надо взять себя в руки – разведчик я, или дерьмо ослиное? Башкой-то надо подумать! Существует проблема – я каким-то образом после смерти оказался в чужом теле (бесспорно), это тело в плохом физическом состоянии, и состояние усугубляется наличием мерзкх кровососов, обосновавшихся в моей пышной шевелюре. Хорошо хоть бороды еще нет…

Стоп! Да, бороды нет. А что это значит? Это значит, что я или монголоид, у которого борода не растет по генетическим причинам, либо… либо я подросток. Судя по первичным признакам – подросток мужского пола (что уже хорошо, не хватало еще в девку переместиться!), и возраст мой (опять же судя по этим самым признакам) примерно пятнадцать-шестнадцать лет. Это возраст когда на лице еще ничего нет, а в паху уже все как надо.

Ладно. С этим разобрался. Теперь – что делать с моим зоопарком? Дождаться дневного света, и уже тогда найти людей и попробовать что-то сделать с гадкими тварями? Хмм… а если эти самые люди окажутся… не теми, кого я хотел бы видеть рядом? Ну тот же ИГИЛ – попробуй, попади им в руки! Башку отрежут – и пикнуть не успеешь. Насмотрелся я на этих бесов… И кто сказал, что здешние люди лучше? Пока не знаешь обстановки, пока ничего не знаешь о мире, в который попал (а я попал!), лучше держаться настороже.

И что тогда делать? Ну, во-первых, хватаю одежду и полощу ее в воде. Одежда моя состоит из драных штанов непонятного цвета (при лунном свете точнее не рассмотришь), и такой же драной рубахи. Все из непонятного полотна, и похоже что на завязках, никакого ремня на штанах нет. Кстати – нет и никакого нижнего белья, трусов и майки. Обувь – как ни странно, она есть. Что-то вроде босоножек – толстая кожаная подошва, с петельками, к которым привязаны кожаные же ремешки. Этими ремешками подошва крепится к ступне, не очень эстетично, но зато не поранишь ногу какой-нибудь дрянью, а этой дряни тут похоже что выше крыши.

Полощу штаны и рубаху в воде, а потом иду по берегу – увидел здоровенный валун, вот об этот валун и колочу свою одежонку со всей яростью вояки, всеми фибрами своей души ненавидящего «окопных» тварей, бича всех войн и народов. Надеясь, что хоть одна вша в конце концов подохнет, если не от удара о камень, так от испуга.

Устаю, кладу барахло на камень сушиться, и тут обращаю внимание на здоровенную раковину по типу рапаны – только огромная, с человеческую голову величиной. Секунд десять тупо на нее пялюсь, потом хватаю ракушку и с размаху бью о глыбу. Хруст! Разлетающиеся осколки! Готово. Подбираю один из осколков, тот, что похож на лезвие ножа без рукояти, щупаю пальцем край обломка и с удовлетворением киваю – ага! Получилось! Это конечно не острота обсидиана, но ракушки даже в створках очень остры, а уж осколок… это просто-таки керамический нож.

Вздыхаю, готовясь к худшему, и аккуратно примерившись, начинаю срезать волосы с головы. Под корень, стараясь действовать как бритвой, ежесекундно рискуя вместе с волосами лишиться и доброго куска кожи.