– Убийца! – прорычал шериф. – Необходим закон, разрешающий сжигать таких гадов живьем.

– Я схватил ружье, бросился наружу. Когда я оказался на улице, то увидел этого пса стоящим… где бы вы думали?

– Не имею понятия.

– Прямо у окна дома ковбоев! Поэтому я и рассмотрел его так хорошо. Свет падал на его лицо, а он…

– Но у вас было ружье!

– Да, но я не лучший в мире стрелок, он знал об этом. Пока я поднимал ствол и готовился к выстрелу, он успел скрутить сигарету. Пусть меня повесят, если этот парень не простоял добрую секунду на освещенном участке – возился с сигаретой, а затем просто шагнул за угол.

– Но где же были ваши ковбои?

– Они как раз выскочили из дома, услышав стрельбу, – мои пули попали в стену. Я крикнул им, чтобы они обежали вокруг и поймали этого человека. Но все кричали друг на друга, никто не отреагировал на мои слова. Черт бы побрал этих дураков! Они не сразу сообразили, что надо бежать к лошадям, и начали думать, только когда вскочили в седла. Убийца к тому времени давно исчез. Конечно, мы попытались утром пройтись по его следам. Он подъехал прямо к задней стене жилища ковбоев. Здесь спешился, потом прошел к моему окну. Мы добрались до самых Черных Холмов, но в камнях следы затерялись. Вот почему я здесь, шериф! И если не найду у вас защиты, то не позже чем через неделю буду мертвецом.

– Гафри, все это очень подозрительно, и вам действительно нужна защита, – согласился Том Онион. – Я не могу думать обо всем происшедшем без содрогания. Есть лишь одно объяснение – я был не прав. Но имейте в виду: не каждый может выстрелить через окно, а затем стоять и со смехом смотреть, как вы выбегаете на улицу с ружьем.

– Что вы хотите сказать?

– Разве не понятно? Это сумасшедший!

– Сумасшедший, – выдохнул Гафри. – О Боже, шериф, вы правы! Мне не хватит сил вернуться назад и снова встретиться со всем этим.

– Ну а ковбои?

– Они сильно нервничают. Один старик бросил работу, приехал в город вместе со мной. И теперь, когда он рассказал наши последние новости всей округе, я вряд ли найду ему замену.

– Да, вам не повезло, Гафри. А что ваш племянник?

– С ним все в порядке. Стив не знает, что такое страх. Когда-то я тоже отличался крепкими нервами, но с годами они расшатываются. Стив останется со мной, несмотря ни на что. Не дай Бог, чтобы этот сумасшедший убийца перепутал меня с ним! – Голос мужчины задрожал.

– Гафри, – мягко произнес шериф, – мне самому хотелось бы поехать на ваше ранчо, но вы же знаете, мы ожидаем Герцога. Поэтому мне приходится оставаться здесь, на линии огня. Однако я найду вам защиту.

– Чем быстрее, тем лучше, шериф.

– Чем быстрее, тем лучше. Выше голову, Гафри! Быть может, вы больше никогда не увидите эту юную крысу.

Ранчеро что-то промычал, затем раздались его тяжелые шаги. Онион закрыл за ним дверь. Проблема, мучившая посетителя, для него уже перестала существовать. Старый шериф так привык к страхам и горестям других людей, что, возвращаясь к столу, что-то уже напевал. И в этот момент Герцог вышел из своего укрытия.

Том Онион просто остолбенел. Глаза его закатились, он лихорадочно соображал, кого бояться – человека или призрака. Изрядно побледнев, он наконец произнес с дрожью в голосе:

– Герцог!

– Он самый! – весело подтвердило привидение.

Шериф вздрогнул, собирая остатки мужества, и шагнул вперед с протянутой рукой. Слабая, натянутая улыбка искривила его губы.

– Джон Морроу, что бы люди ни думали о тебе, в глазах закона ты теперь чист. Я рад, что ты вернулся. Надеюсь, будешь вести себя мирно.

Герцог не обратил внимания на протянутую ладонь. В его глазах светились смертельное презрение и спокойное высокомерие, благодаря которым он в свое время получил свое прозвище. Шериф опустил руку и, обеспокоенно нахмурившись, отступил.