– Я заметил, – заботливо поглаживая локоток, – ты все время мерзнешь! А все почему?

«Потому что у меня не было шубы», – мысленно продолжаю я.

– Ты просто не умеешь правильно одеваться! Да! – торжествующе сияет Жадный Жорж. – А я тебе расскажу как! О, это целая наука! (Торопится, ему не терпится поделиться секретом.) Все просто, Дарлинг, все дело в layers! (В слоях.) Сначала надеваешь специальную водолазку! Наверх еще слой из водолазки потолще, затем жилет с начесом и поверх толстовку, все это толстым-толстым слоем водоснеговетронепроницаемой ветровки!

И вишенка на торте – стельки с подогревом! Н-да… Эх, мама, похоже, придется мне донашивать твою шубу.

Невеста Нила.

«А Абдуллу, Абдуллу помнишь?! Ой, ну умора с ним, да?» Мы ввалились в нашу квартиру на Подоле хохоча, заснеженные, румяные, загорелые. Десять дней солнечного рая в середине зимы! Это сейчас в джинсы оделись самые отсталые слои населения, а в девяностых неделя на Красном море в январе – не каждый пацак себе позволит. Почти малиновые штаны и два Ку с приседанием. Кроме того, редкий американец решился бы полезть в раздраженный улей Ближнего Востока. Но у нашего храброго портняжки и тут была припасена хитрость.

– Значок! – хитро подмигнул он мне. – Канадский значок!

(Я буду петь тучкину песню, и пчелы подумают, что я маленькая тучка, а вовсе не медведь.)

Нацепил канадский флаг. Ясно, ты теперь канадец? Клен кудрявый, лист резной.

Было здорово! Мы ездили на экскурсии, катались на верблюдах, забирались на горы, Жадный Жорж умел видеть красоту! С камерой наперевес мы объездили весь Шарм-эль-Шейх, Хургаду и Луксор. Жадный Жорж поднимался ни свет ни заря, чтоб быть первым в гонке за столик с видом на море! Нам прислуживал молоденький парнишка Абдулла, как в невесомости летающий с огромным подносом между столиками и напевающий «Хабиби», прищелкивая тонкими пальцами. Он просек несносный характер «канадца» и старался, как мог, задобрить его, таская мне заменитель сахара с соседних столиков.

Под конец недели Жадный Жорж решил отблагодарить услужливого официанта:

– Я хочу оставить тебе сувенир, Абдулла. Что бы ты хотел?

Абдулла замялся на секунду, глянул на меня исподлобья и выпалил:

– Я бы хотел твою камеру!

Жадный Жорж остолбенело уставился на наглеца, а я, не выдержав, расхохоталась: «Я бы тоже хотела его камеру, давай хотеть вместе, Абдулла!»

Жадный Жорж торжественно снял с себя значок и вручил канадское знамя арабскому парнишке. Тот недоуменно повертел его в руках, а потом, усмехнувшись, бросил на прощание:

– Никакой ты не канадец, мистер, ты – американец!

Грациозно покачивая бедрами, «Хабиби» понес поднос на кухню, по пути выбросив значок на помойку.

В наш последний день мы решили проехаться на яхте по Нилу. Жадный Жорж еще порывался kick his ass (показать, где раки зимуют, по-нашему), но проплывающие мимо красоты поглотили его внимание, он бегал по яхте и щелкал все подряд, а я внимала экскурсоводу, который заученно начитывал лекцию: «У культа Нила была и своя темная сторона. Чтобы задобрить реку и обеспечить себе хороший урожай, каждый год египтяне выбирали красивую девушку и назначали ее „невестой реки“. Избранницу красиво одевали, всячески украшали, затем вывозили на середину течения и сбрасывали в воду, строго следя за тем, чтобы она не смогла выплыть и спастись». На этих словах все дружно уставились на меня. Нет-нет-нет! Меня нельзя, вы мной только раздразните крокодила, а потом, я неказисто одета – у меня даже нет шубы. (Поделилась я с прикорнувшим на солнышке, дремлющим справа толстым немцем.) «Нихт! Нихт!» – засопел он. Вот и я говорю: нихт шубы у меня. Но все равно мы вернулись домой довольные, полные впечатлений, с тонной фотографий! Жадный Жорж усадил меня на диван прям в одежде. «Жди меня здесь», – сказал он. «И закрой глаза!» – донеслось с кухни.