По слухам, оппортунист по натуре, он помогал роялистам – своим прежним покровителям и друзьям. Поэтому, когда начался революционный террор, от греха подальше, ему посоветовали уехать из столицы.

Он нашел прибежище в Валансьене, где начал работать в службе снабжения Северной армии. Там он ведал провиантом, фуражом, топливом и свечами, и что удивительно, находясь на такой «хлебной» должности, не только не был посажен сам, но и отличился тем, что не был задержан ни один из его подчиненных.

Кристальная честность на подобных постах не пользуется особой популярностью, следовательно, Бернар-Франсуа Бальзак был человеком умным, осторожным и изворотливым. Во всяком случае, не будучи богатым, он жил в свое удовольствие, щеголяя в красивом синем мундире, расшитом серебром. Как говорится, у него все было, а ему за это ничего не было.

Через некоторое время Бернар-Франсуа снова «вынырнул» в Париже в качестве первого секретаря банкирского дома Даниэля Думерка.

В 1796 году, то есть в возрасте пятидесяти лет, оборотистый и пышущий здоровьем клерк обратил взор на дочь одного из партнеров своего начальника. Ее звали Шарлотта-Лора Салламбье, и она была на целых тридцать два года моложе своего суженого. Поговаривали, что партию эту составил для своего служащего сам Даниэль Думерк, но четких доказательств этому нет. Очевидно одно: мнением девушки по этому поводу никто и не поинтересовался.

Семейство Салламбье принадлежало к числу весьма уважаемых в парижском квартале Марэ, где жили аристократы и богатые коммерсанты. Во всяком случае, отец Шарлотты-Лоры, Клод-Луи Салламбье, в свое время был секретарем виконта де Бона, бригадного генерала королевской армии, и происходил из почтенной буржуазной семьи суконщиков, которой принадлежала большая фабрика позументов под звучным названием «Золотое руно». В рассматриваемое нами время он был директором парижских домов для престарелых и имел с банкиром Думерком немало общих интересов.

Период ухаживаний продолжался недолго, и свадьба Бернар-Франсуа Бальзака и Шарлотты-Лоры Салламбье состоялась в Париже 30 июня 1797 года.

Дальше события стали разворачиваться по сценарию, который весьма метко определил С. Цвейг:

«Едва связав себя брачными узами, Бальзак-отец счел ниже своего достоинства и к тому же весьма неприбыльным оставаться простым клерком. Война под водительством Наполеона представляется ему куда более быстрым и богатым источником дохода».

Но непосредственно на войну он не пошел (все-таки война – это дело молодых), а при содействии генерала де Померёля стал помощником мэра в городе Туре и попечителем местных богоугодных заведений (тут явно не обошлось без протекции тестя). Семейство Бальзаков стало жить на широкую ногу.

20 мая 1798 года, через одиннадцать месяцев после свадьбы, Шарлотта-Лора Бальзак родила сына, которого она пожелала кормить грудью сама, но младенец, которого назвали Луи-Даниэль, прожил всего тридцать два дня. Мать так тяжело переживала смерть сына, что даже не пошла на похороны. Все-таки перенести подобное в двадцать лет – это и врагу не пожелаешь. Потрясенная этой драмой, она стала замкнутой, словно внутри себя пыталась найти причину своего несчастья. А может быть, там она искала опору, которой не находила в муже, постоянно пропадавшем на работе.

Вот почему, когда 20 мая 1799 года в семействе Бальзаков родился второй ребенок, названный Оноре, она предпочла поручить его кормилице – жене жандарма из селения Сен-Сир-сюр-Луар. Так что фраза «впитал с молоком матери» к нашему герою не будет иметь никакого отношения.