И жизнь в фрак театра одета.

«Спела музыка о печали…»

Спела музыка о печали,
А потом пробудила любовь,
Хоть на флейте, хоть на гитаре —
Все понятно, все… и без слов.
Постучалась мелодия в сердце,
Побродила по доброй душе
И оставила след… И конечно,
Обещала сыграть при луне.

«Мне нельзя грустить…»

Мне нельзя грустить,
Сидя у черты,
Где горят в ночи
Летние костры,
Где ведут, пестря,
Хоровод цветы,
Заблудилось где
Слово-окрик: «Ты!»
Мне нельзя грустить:
Слишком молода —
И легка сума,
Где лежат года.
Мне бы песни петь,
Разметав вокруг
Ярких звуков горсть,
Мне бы сжать в ладонь
Сочный стебель-вьюн —
Юности цветок,
Но дрожит, грустя,
Сердца кулачок.

«Отпечалилась душа…»

Отпечалилась душа
                                      да отплакалась,
Захотелось полетать,
                              да чтоб не падалось,
Захотелось в небо взмыть
                                   да белой птицею,
Захотелось полюбить —
                                не быть сестрицею.
Развязать цветастый плат —
                                     да на волюшку —
До оврагов, до лесов,
                                     да без горюшка.
Песни петь —
                  не голосить —
                                        расплести косу…
Захотелось любой быть добру молодцу.

«Наколдовало лето август…»

Наколдовало лето август,
Рябинам гроздья раздало,
И все вдруг сразу стало ярким,
Как виноградное вино.
Цветы пестрят, прохладный ветер
Бодрит, гром кашляет, грозит.
Природа буйствует, но вскоре
Увянет, осень пригласив.

«В позднем лете есть запахи осени…»

В позднем лете есть запахи осени,
Небо грустно рисует дождем,
И рябина тяжелыми гроздьями
Провожает свой август… О той,
О далекой, затерянной юности
Грусть вздыхает, но больше молчит,
Память лишь вороватой походкою
Подойдет, в дверь души постучит.

«Как жаль, что не вернуть вчерашний день…»

Как жаль, что не вернуть вчерашний день,
Он лег страничкой дневника в «Былое».
Еще один листок из книги «Жизнь»,
Еще одно решенье… Непростое.
Мы каждый день решаем, что сказать,
Как поступить, кого к себе приблизить,
Кому сказать: «Прощай», кого прощать,
Кого понять, кого возненавидеть.
Наш каждый шаг записан в небесах,
И каждый день становится вчерашним,
Ложась чернилами в страницу дневника —
Осенним листиком, вдруг под ноги упавшим.

Командировка. Тугие паруса

Командировка

Усталость. Весь последний год была какая-то непрекращающаяся усталость. Вера уже просыпалась переутомленной, думая о том, что ежедневник на сегодня заполнен под завязку и надо успеть сделать многое до наступления ночи. А потом все сначала. Один день переходит в другой, другой в третий… так незаметно проходят месяцы и даже годы.

Переговоры, встречи, документы, сделки…

– Мама, ты забрала Свету из садика? Накорми ее чем-нибудь… тем, что найдешь в холодильнике… да, я постараюсь пораньше, но у меня отчет.

– Дима, ты сегодня задерживаешься?.. Да-да, понимаю… просто мама не может каждый вечер сидеть со Светой…

– Света, малыш, мама устала, мне еще ужин готовить, давай слепим из пластилина динозавра на выходных? Я обещаю на ночь почитать книжку.

И так каждый день.

Непрекращающаяся усталость и непрекращающаяся гонка. Жизнь в режиме онлайн, когда компьютер, планшет, телефон – поводок. И можно получить срочное задание на завтра в девять вечера по электронной почте.

Вера медленно шла по улице маленького городка, понимая, что не желает возвращаться в Москву. Она очень ее, Москву, любила, она родилась в этом городе, но сейчас, думая о том, что надо садиться в машину и возвращаться в бурлящий офис, где ее уже ждут… нет. Хотелось тишины. Всего лишь несколько часов тишины. Не так уж и много.