– Мы должны сами идти за ним? – уточнила я удивленно.

– А ты думаешь, тебе на подносике с серебряной каёмочкой всё принесут? – хохотнула Изарель, однако вдруг странно посмотрела на меня и, хмыкнув, замолчала.

В голове мелькнула шальная мысль: «Неужели она меня опасалась?..»

Похоже, так и было. Я с изумлением поняла, что меня впервые в жизни кто-то опасается!

– Да, – спокойнее продолжила Изарель, отвернувшись и сплюнув прямо на пол. – Чифаним мы в общей столовой. Пойдём, а то ещё мимо входа проскочишь…

Собравшись неким подобием строя, мы вместе с другими заключёнными вышли из корпуса крепости. Я оглядывалась по сторонам и всё никак не могла поверить, что при таком малом количестве надзирателей в тюрьме сохраняется настолько чёткий порядок. Люди шли сами, никто не подгонял, никто не останавливал. Но не было толкучки, не было бестолкового шатания или прочего нарушения режима.

Одно из невысоких зданий крепости оказалось столовой. Длинные столы вытянулись вдоль стен в ожидании заключённых. Каждый из нас брал поднос, несколько мисок и выстраивался в очередь за тюремной баландой. Я внутренне поморщилась, готовая обнаружить у себя в тарелке что угодно, только не нормальную еду.

– Что, белоручка, не по нутру тебе казематные харчи? – раздалось сзади. Я повернула голову, готовая увидеть какую-нибудь неприглядную особу, напоминающую рыночную торговку. И сильно удивилась. Голос принадлежал молодой девушке, не больше двадцати шести лет, снежной блондинке, лицо которой показалось мне знакомым. Кажется, я уже видела её на площади во время тренировочного боя с комендантом. Так и есть: витые наручни, самоуверенный взгляд и черная форма, на воротничке которой я только что разглядела маленький серебристый символ – череп.

Блондинка сидела за отдельным столом, вместе с десятком заключённых, одетых в точно такую же форму. Все они сейчас внимательно глядели в мою сторону, ожидая реакции.

– Ещё не довелось попробовать, – ответила я совершенно спокойно.

– Не разговаривай с ними, – прошептала мне на ухо Изарель. Чего-чего, а поддержки я от неё не ожидала. Значит, и правда она поменяла своё мнение относительно меня.

Некоторым образом это даже оказалось приятно. Заступиться за меня тоже обычно было некому. После смерти матери со мной остались только отчим и гувернантка, но обоим не было до меня никакого дела.

– Ну, ещё напробуешься, – отвечала блондинка, ухмыляясь, – зачерпывай побольше, тебе понравится. Это ж, небось, самое вкусное, что ты за всю свою жизнь пробовала, вороваечка.

За «чёрным» столом раздалось одобрительное хихиканье.

– Поверю тебе на слово, – ответила я, отвернувшись и набрав полную тарелку супа. А затем вдруг прибавила, не глядя на девушку, но намекая на редкий белесый цвет ее волос: – Говорят, альбиносы не врут. Скажи, а правда, что вы рождаетесь с хвостами?

Тишина наполнила помещение, волной распространяясь во все стороны. За «чёрным» столом люди начали переглядываться. Краем глаза я заметила, как блондинка, с грохотом положив ложку на стол, встала.

Вот кто меня за язык тянул? Зачем я вообще открыла рот, это ведь было так на меня не похоже!

Однако и странное огненное чувство, бурлящее прямо под желудком, тоже было мне не знакомо. Будто шаровая молния где-то в животе… И полное отсутствие страха.

Я не боялась, хотя умом понимала, что мгновение назад нажила себе страшные неприятности.

– Как ты меня назвала?.. – прошептала блондинка, и на её лице отразилась вся гамма неверия и злости, которую только можно вообразить. Изарель отошла от меня на шаг в сторону, как и несколько других заключённых в зелёной форме. Кажется, все они считали, что я неслабо «попала».