Вернулся в спальню, собрал рюкзак, обычно он ходил с наплечной сумкой, но она предательски порвалась на днях, так что приходится складывать его целую одну тетрадку и две ручки в рюкзак. Почетные места в нем также занимали студенческий билет и ключи от квартиры. Все остальное он таскал в своих многочисленных карманах: телефон, наушники, сигареты с зажигалкой, банковскую карту, кучку трамвайных чеков, монетку, паспорт… Монетку он таскал по приколу. Иногда нужно было принимать сложные жизненные решения, например – с каким вкусом купить энергетик. В таких случаях он просто подбрасывал монетку и брал то, что выпало: орел – ягодный, решка – мятный. Все время выпадал орел, так что подсознательно свой выбор он делал еще на стадии определения, что будет орлом, а что решкой, но подкидывание монетки придавало ему уверенности и легкости. Пусть железка несет ответственность за его деяния.

Рутинное утро подходило к своему эпическому завершению, так что он обулся и вышел на улицу.

Трамвай приехал быстро – повезло, он был забит под завязку – не повезло. Вот такой вот баланс сил добра и зла, твою мать. Кое-как втиснувшись, он оплатил проезд. Иногда получалось этого избежать, но тогда всю поездку он сидел на иголках, боялся, что вот-вот подойдет кондуктор и спросит с него билетик. А билетика-то нет. И все, поезжай на нары, коротать срок с другими злостными нарушителями закона – людьми, которые переходят дорогу на красный свет и курят в общественных местах. Так что передвижение зайцем экономило его бюджет, но не нервы, тем не менее он каждый раз надеялся, что вот в этот раз его не заметят и он спокойно проедет свои пять остановок совершенно бесплатно, как батюшка Маркс завещал.

У университета вышел, закурил. В среднем он уничтожал пять-шесть сигарет в день, иногда это число превышало и десять, если надо было справиться с сильным стрессом или происходил какой-нибудь кипиш, включающий в себя алкоголь, разговоры с другими курящими людьми и… еще больше алкоголя. Выпить он, конечно, любил. А какой студент не любит? Это ж святое – собраться после пар, ну, или вместно них, в баре с парой таких же ищущих и забухать. Не сильно много, так, пару стаканов пива, может потом завалиться на квартиру с бутылочкой сорокаградусного. Но это скорее исключение. Обычно Алукард обходился парой банок пива в месяц, опустошение которых происходило в гордом одиночестве часа в два ночи.

Не заметил, как прошел турникет и дошел до кабинета, все эти мысли о пиве отвлекли. Отвлекали они его последнее время все чаще, ибо к живительному напитку он не притрагивался уже недели три, и пора бы эту ситуацию исправлять. Но сейчас было не до того, сейчас на очереди стояли четыре пары. Две лекции, две практики, ничего сложного, просто скучно. Алукард учился на гуманитария. Он уже забыл полное название специальности и только смутно помнил, в какой вообще сфере он крутится. Что-то вроде бы связанное с журналистикой.

Зашел в кабинет, занял свое место, разложил тетрадь и ручку. Использовать их он не планировал, но для виду полезно. Рядом сел его друг – Валера. Невысокий, но коренастый парень, со светлыми волосами и дурацкой прической – почти горшком. Лицо у него было немного выпуклое, нос и губы чуть толще обычного. На обложку журнала его бы не взяли, а вот рекламировать какой-нибудь тренажерный зал или игровое кресло – самое то.

С Валерой они познакомились на первом курсе, что логично. Логично оно также было и потому, что кроме них и еще одного странного паренька в группе мужчин не было. Двадцать две девушки и три парня, чистота природы. Пока пара не началась Валера затирал Алукарду про очередную девку, с которой он потрахался…бы, если бы она ему дала. Это было просто бесконечно вульгарно, и Алукарда тошнило от таких разговоров, о чем он, как любой уважающий себя мужчина, незамедлительно сообщил своему одногруппнику.