Алукард открыл окно и вылупился на нее, его руки машинально потянулись к лежащей на подоконнике полупустой пачке сигарет. Первые секунд сорок они просто смотрели друг на друга, Ал медленно зажег сигарету, девушка несколько раз моргнула, словно отгоняя туман, застеливший ее глаза, затем вдруг взглянула на руку, державшую камешек и спешно выронила его.

Наконец, тишину прорвал шум проезжающего где-то недалеко грузовика, за которым последовал голос Алукарда, который он словно слышал издалека.

– Ты пришла. – Он сказал это слегка дрожащим голосом.

– Ну да.

– Тебя не было вчера. – Он вернулся к реальности, и, услышав собственный тембр, взял себя в руки, убрав дрожь из голосовых связок – Как и позавчера.

– Ну да. – Она произнесла это легко, словно для нее это было сущим пустяком, впрочем, наверно так оно и было. – Я была занята.

– Правда? – Ал прикусил губу, это прозвучало недоверчиво, он подумал, что сейчас она упрекнет его в этом, даже хуже – развернется и уйдет.

– Да. – Также легко ответила она.

– Ладно.

– Ладно.

– И что теперь?

– В смысле?

– В смысле «в смысле?»?

– Ну, в прямом. Ты же сам сказал, чтобы я пришла. – Алукард едва сдержался, чтобы не ударить себя по лицу. Когда он это говорил в ту ночь все ощущалось ненастоящим, и слова эти были импульсом, за который сейчас пришлось отвечать.

– Ну да, сказал. Но я не думал, что ты правда придешь.

– А мне кажется, что очень даже думал. – На ее лице отразилась ехидная улыбка, словно она знала, что он стоял каждую ночь, как идиот и вглядывался в темноту двора, надеясь увидеть ее силуэт.

– Когда кажется, креститься надо. – Он постарался произнести это небрежно, чтобы она не могла прочитать его мысли.

– Окей. – Она перекрестилась. Неправильно.

– Ты не умеешь креститься? – Она на секунду опешила, но быстро вернулась к своей обычной, легкой и игривой манерой держаться.

– Не умею. Я не особо верю в бога.

– В него нельзя верить «не особо». Ты либо веришь, либо нет.

– Значит не верю.

– Твоя семья тоже неверующая?

– Типа… – Она немного замялась – …того. Какая разница?

– От семьи зависит, умеешь ты креститься или нет.

– Дурацкий навык. Зачем он мне нужен?

– Чтобы не обосраться, когда пытаешься остроумно ответить на подкол другого человека. – Ал мгновенно пожалел, что так грубо ответил. Ему казалось, что их диалог держится на очень тонкой струнке и она может в любой момент развернуться и уйти, если ей вдруг не понравятся его слова. Однако она похоже и не думала уходить, напротив, она просияла, одарив его блестящей улыбкой.

– Три-два.

– Что?

– Счет три-два. Ты меня оскорбил, теперь три-два. – Алукарду понадобилась пара секунд, чтобы вспомнить их импровизированную игру, после чего он улыбнулся.

– А, ну да, получается так. – Теперь обстановка словно разрядилась, и струна, на которой висела их встреча, окрепла, превращаясь в ладно скроенную веревочку. Девушка опустила голову набок.

– Ты забавный.

– Теперь играем в комплименты? – На самом деле Ал весь зарделся, ему почти никогда не говорили комплименты, тем боле такие красивые девушки.

– Нет, просто сказала. Это не значит, что ты Луи си Кей какой-нибудь.

– Я тоже умею неплохо шутить, знаешь ли.

– Да? Ну пошути.

– Это не так работает. Мы же не на конкурсе анекдотов.

– А такие бывают?

– Наверно. Мне по чем знать?

– Я думаю есть конкурсы по всему на свете.

– Например?

– Например конкурс по поеданию хот догов.

– Банально.

– Это считается за оскорбление?

– Я так не думаю.

– Тогда я все еще веду.

– Поздравляю. – В сарказме Алукард был мастер, хотя это прозвучало как-то неловко, словно и не как сарказм вовсе.

– Спасибо.