– В смысле моим? Мой дом? Я там жил? – я почувствовал смешение радости и гнева.

– Ну да. Большой дом, хозяйство, защитная стена – большое поселение. Хедвиг при тебе был богат, но теперь немного приуныл из-за вторжения тварей.

Я вновь подумал о женщине с медальоном.

– У меня была жена, Олав?

Мой спутник рассмеялся.

– У тебя было столько жён, как деревьев в лесу, Бальдр! Правда, все они были чужими.

Я фыркнул и не продолжил разговор.

– Ты действительно не помнишь? – с сочувствием поглядел на меня Олав.

Я оскалился, изображая безразличие, хотя на самом деле меня разрывало от вопросов: кто я, кто мои враги, кто друзья, кем и за что я был убит? Но я не мог откровенничать, с кем попало. Я не мог доверять Олаву, несмотря на то, что мы вместе пережили прошлую ночь.

– Хёрд послал тебя к конунгу Харальду, за море, привезти ему невесту – дочь Харальда – Маргрет. Но в дороге ты взял её сам! Ты всегда делал, что хотел для своего удовольствия, Бальдр!

В словах Олава звучал укор, но я почему-то рассмеялся. А для чего ещё жить, как не для удовольствия? И сейчас, когда я вернулся из Хельхейма, удовольствий я желал с особенным трепетом.

– И что, за это я был казнён? – пошутил я.

– Именно, – кивнул Олав.

Тут мне стало несмешно. Я вспомнил человека в шлеме, разрубающего меня топором, вспомнил мгновения смерти, своё бессилие и отчаяние – и зло выдохнул.

Я испытывал стыд за то, что был в чём-то виновен, но этой вины явно было недостаточно, чтобы так позорно умереть.

– Пусть Хёрд идёт к Хель! – выругался я. – Я поеду в Хедвиг. Но гостем в своём доме я не буду. Я заберу свой дом назад!

– Не надо, Бальдр, – Олав приблизил коня к моему и придержал меня за руку. – Ты всегда брал, что хотел, и всегда это не кончалось добром. Поговори прежде с конунгом. Он сам вернёт тебе земли, вернет тебе всё, если ты поможешь.

– Мой брат убил меня! – прорычал я. – И я желаю отмщения!

***

Мы увидели приближающихся навстречу всадников. Это были воины в кожаных доспехах, к сёдлам лошадей были приторочены щиты. Я почувствовал, что пахнет недобрым и положил руку на рукоять меча.

– Приветствую тебя, Олав, – кивнул один из воинов, по-видимому самый старший. – Ярл Бальдр, – передо мной он склонил голову.

– Свен, – ответил Олав. – Вы далеко забрались в наши земли. Что вам надо?

Я почувствовал, как воздух зазвенел от напряжения. Все соратники Свена, а их было пятеро, держали ладони на оружии.

– Меч Бальдра, конечно, – оскалился Свен. – Отдадите его нам, и мы разъедемся по добру.

– Бальдр ничего не помнит о прошлой жизни, – сказал Олав, взглянув на меня.

Я понял по его лицу, что мой соратник нервничает. Что за ребята встали у нас на пути? Зачем им мой меч? С Олавом, а следовательно и Хёрдом, они явно не дружат.

Свен хмуро переглянулся со своими людьми, а затем посмотрел на меня.

– Что ж, ярл Бальдр, поедешь с нами. И постараешься всё вспомнить.

Я поднял взгляд к хмурому небу. Тучи вновь низко тянулись над землёй. Холодный ветер бил в лицо. Я мечтал лишь поскорее оказаться дома.

– Пожалуй, не сегодня, – ответил я.

Свен отдал безмолвный приказ своим людям, и они атаковали нас. В одно мгновение я вынул меч и успел рассечь руку парню, что бросился на меня.

– Бальдра оставить живым! – выкрикнул Свен.

Прямота и негостеприимность этих людей разозлила меня. Они закололи мою лошадь – я вывалился из седла и покатился по грязи. Разве можно так обращаться с ярлом?! Я видел, как Олав тоже упал. Враги сошли с коней и обрушили на меня град ударов.

Беда этих людей была в том, что они пытались меня только ранить, а не убить. Я отбил их удары и оказался на ногах. Передо мной выстроились четверо воинов, а пятый лежал на земле с мечом Олава в черепе.