Дверь отворилась, и вошёл воин в кожаных доспехах, на которых сверкали металлические пластины.

– Конунг просит тебя войти, ярл Бальдр, – сказал он. – Оставь оружие здесь.

Я знал, что вооружённым Хёрд меня к себе не подпустит.

“Боится! – возликовал я. – Верно опасается мести, и правильно делает!”

Я поднялся, расстегнул пояс с ножнами и оставил меч Торира на столе. Воин с опаской поглядел на меня и после нескольких мгновений замешательства осторожно ощупал меня за пояс. Я зарычал, когда он тронул мой бок.

– У него рана, осторожно! – добрая Йорунн, как я и ожидал, вступилась за меня.

Расправив плечи, я двинулся к двери. Я старался идти ровно и ничем не выдавать слабости тела.

“Интересно, Маргрет с ним? Как мне быть, если она с ним?”

Я сжал кулаки и вошёл. Хёрд сидел в кресле с высокой спинкой на возвышении посреди просторного зала. Глаза его были покрыты куском чёрного шёлка, а на волосах, подёрнутых сединой, блестели золотые колечки. Туника висела на острых ключицах, будто на сучках дерева. Конунг выглядел очень тощим, будто был болен, – выглядел немногим лучше меня.

“Слепой ублюдок, ты даже не поглядишь мне в глаза!” – посетовал я.

– Наконец-то ты здесь, – произнёс Хёрд и протянул мне навстречу тонкие руки.

Его пальцы тряслись, но я не мог точно определить его чувства: лицо было отчасти скрыто бородой, отчасти повязкой. Я глядел на него исподлобья, не подходил, молчал.

– Ты здесь, Бальдр? – Хёрд опустил руки, так и не встретившие меня.

Я восторжествовал над немощью брата.

– Удивительно, правда?! – фыркнул я. – Ты ведь убил меня, а я снова здесь!

Хёрд положил ладони на ручки кресла и прислонился к спинке.

– Бальдр, – голос его сделался строг, – ты предал… Ладно. Давай не будем говорить о прошлом теперь, когда будущее в опасности! Где Эйсир?

– Что значит, не будем?! Вот так просто забудем?! – рявкнул я, подойдя ближе.

Я выставил ногу на возвышение, оказавшись лицом к лицу с Хёрдом. Конунг пошуршал носом, принюхиваясь ко мне. Я всё ещё обладал чудным запахом гниющей плоти и подвинулся ближе, чтобы брат мог сполна насладился.

– Я полагал, что ты будешь сердиться, – кивнул Хёрд. – У тебя действительно есть на это право. Как и у меня было право защитить невесту. А ещё у меня есть долг следить за тем, чтобы в этой стране каждый соблюдал закон!

Хёрд разозлился и встал с кресла, нависнув надо мной. Тогда я выхватил из-за пазухи нож и бросился на него, сперва прикрыв ему рот рукой. Ведь я желал убить его небыстро.

– Отец! – раздался звонкий голос.

Из-за занавеси покоев выбежал мальчишка лет девяти и повис у меня на руке, вцепившись зубами в запястье.

– Отвали! – рявкнул я, отбросив парня так, что он ударился головой о деревянный столб, подпирающий крышу.

Нож от удара вывалился у меня из руки.

– Стража! – выкрикнул Хёрд, ухватив меня обеими руками. – Лейф, сынок, как ты?! – позвал он мальчишку, но тот не отозвался.

Я не успел дотянуться до ножа, воины Хёрда ворвались в зал и наставили на меня мечи. Я замер, глядя на мальчика, что лежал у столба и не шевелился.

Я не мог поверить, что это был сын Хёрда, ведь он так мало был на него похож: крепкий телом, лицом он походил на Маргрет. Грудь кольнуло от осознания, что все те годы, пока я лежал в земле, Хёрд не только брал мою женщину, но и родил с ней детей.

– Лейф! – Хёрд искал сына на ощупь, выставив руки перед собой.

Мальчик не двигался. Лицо его побелело. Руки безвольно раскнулись в стороны. Хёрд скривил лицо, прижимая к себе сына. Он был напуган и унижен, но мне это не доставило радости.

“Я убил ребёнка? – в груди у меня похолодело. – Не такой мести я желал!”