Я замер, испугавшись, что моё приближение вновь поднимет коней на дыбы, и тогда – конец старухе.

– Йорунн, какого хрена?! – выкрикнул я через весь двор.

– Ты же просил меня быть с тобой! – дёрнула она плечами.

– Не кричи, ярл, – махнул Кетиль рукой, – иди сюда. Я выбрал самых смирных коней. Они всю ночь нюхали твои кровавые бинты и привыкали. Жуткая вонь, правда, ребята? Но зато теперь не боятся!

Я медленно подошёл.

– Ну, и чего так глядишь? – спросила Йорунн в ответ на мой тяжёлый взгляд. – Лекарство ты принял?

– Забыл, – мотнул головой я.

– Видишь, мне придётся поехать с тобой, – поучительно кивнула она, – чтобы ты не забывал. Кто-то должен заботится о тебе. Кто-то – о лошадях, – бросила она взгляд на Кетиля.

Ухмылка слетела с лица воина, и он убрал руки от старухи.

– Просто ты такая старая… – поморщился я. – Не придётся ли с тобой возиться?

– У тебя распорот бок, – сказала Йорунн. – Рана не заживает, гноится. Бегаю с тобой, как с малым ребёнком. Это кому с кем ещё предстоит возиться?!

– Ладно-ладно, замолчи, – фыркнул я, влезая на своего коня. – Едем, ну!

Дождь. Интересно, закончится ли он когда-нибудь? Ещё ни дня, как восстал из мёртвых, я не видел на небе солнца. Хмарь стояла над землёй дни напролёт и только сильнее отяжеляла душу.

Боль. Почему конь не может двигаться ровно, не подкидывая мой зад при каждом шаге? Зараза. – Рана болела и мокла. Тошнота подкатывала к горлу. По спине стекал холодный пот от превозможения. Но я терпел.

– Это ты их убил? – спросил Кетиль.

– Кого?

Наши кони шли вровень. Я видел, что воин глядит на меч Торира, прикреплённый к моему седлу, и слегка улыбается. Кетиль был моим хирдманом и, по-видимому, чувствовал себя почти моим братом.

– Олава и Торира, – уточнил он. – Торир был гадким парнем! Прошлым летом, когда люди Хёрда приезжали в Хедвиг, он взял девственность моей сестры и бросил её. Ей пришлось выйти замуж за пастуха. Весной их сожрали варги, когда они перегоняли овец.

Кетиль перевёл взгляд на серые холмы и замолк.

– Торира тоже сожрали варги, – ответил я.

Справа от дороги я увидел, как посреди луга, в пелене тумана, выросла тень холма. Когда приблизились, я понял, что это был могильный курган.

– Кто там похоронен? – спросил я.

– Теперь это пустующий курган, – ответил Кетиль после некоторого молчания.

– Моя могила? – прищурился я.

Кетиль кивнул. Я направил коня с дороги, к холму.

– Бальдр, мы ведь только отъехали! – встрепенулся воин. – Нам нельзя останавливаться, иначе не добраться до жилья засветло!

– Дай ему минутку, пусть пожалеет себя, – раздался голос Йорунн у меня за спиной.

Я повернулся и поглядел на неё. Йорунн вздрогнула, затаила дыхание, отвела взгляд.

Казалось бы, если ты сейчас жив, то зачем оглядываться назад и встречаться лицом к лицу со своей могилой? Но я всё равно взбирался на мокрый холм. Рану на боку щипало, свербило.

Здесь было всё для меня кончено. Мрак. Смерть. Пустота. Страх. Я заглянул в черноту развороченной земли, на которой рябью дрожали лужи. Здесь был мой прах.

Я мог бы постоять тут дольше и порассуждать о неземном, но на открытом холме ветер был немилосердным и продувал напитанный влагой плащ насквозь. Я замёрз и отправился вниз.

Йорунн подъехала ближе. Я молчаливо поглядел на неё. Старая женщина. Слабая, промокшая. Она отдала свою молодость за то, чтобы у меня был шанс на искупление. Я должен попытаться спасти мир, чтобы её жертва не была напрасна.

– Как ты, Бальдр? – осторожно спросила она. – Тяжело?

– Низковато, – сказал я. – В другой раз выложите ладью из валунов на вершине. Помнится, у меня была ладья?