– А ты – перестать вечно жаловаться, это нехорошо, – заметил Левушка.

– Об этом в Правилах ничего не написано, – огрызнулся Кусеныш.

– Ты все-таки попробуй, – ласково попросил его Абашикка.

На следующий день Левушка, Маша и Абашикка принесли из школы по две пятерки (по рисованию и музыке). Еще через день Маша и Абашикка порадовали Эдьиэйку пятерками по математике, с которой у них были проблемы, а Левушка – четверкой по физкультуре (неслыханный случай), а также пятеркой по литературе, которую он терпеть не мог и на которой ни разу не получил выше четверки у этой учительницы.

С тех пор они стали хорошо учиться. И Кусеныш действительно немного меньше жаловался – неизвестно, то ли поводов было мало, то ли это произошло благодаря его интернет-дневнику, куда он мог написать все, что угодно, не опасаясь репрессий со стороны старших. Но Лик, похоже, не собирался возвращаться к ним.

Между тем голос продолжал донимать обитателей Балагана. Однажды днем, собираясь спуститься вниз, чтобы поиграть в компьютер – в тот день задали мало уроков и они быстро с ними справились – Левушка с Абашиккой услышали тихое шипение неведомо откуда:

– Балагааан бууудетт разрушшен!!! Балаган будддет разззруушшшен!

Мальчики с недоумением оглянулись вокруг. Они молча облазили свою комнату и комнаты остальных обитателей Балагана. Заглянули в тумбочки, под кровати, перетрясли раскиданную на полу одежду Туорааха и ни с чем вернулись обратно. Абашикка с Левушкой и без того места себе не находили. Мало того, что они очень скучали по котенку, так еще постоянно чувствовали свою вину. На сей раз они испугались по-настоящему. Голос никогда не был таким злобным и устрашающим.

– Мне кажется, – прошептал Левушка побелевшими губами. – Этот голос впервые появился, когда Лик заболел. А с тех пор, как он исчез, вообще постоянно…

– Это все из-за Кусеныша-гаденыша! – в отчаянии воскликнул Абашикка. – Если бы не он, мы бы рассказали Эдьиэйке всю правду, и Аккуратик был бы с нами!!!

Кусеныш случайно оказался рядом. Услышав эти слова, он не удержался и заглянул за ширму, которая образовывала комнату Абашикки и Левушки. Глаза его были больше чайных блюдечек, шея вытянута во всю длину, как у гусенка на картинке в одной из многочисленных книжек Туорааха. Левушка, испугавшись за него, прикрыл собой от Абашикки. Однако тот в бессильной ярости только издали погрозил ему кулачком:

– Ябеда несчастная! Из-за тебя ушел Лик!

– Но почему из-за меня, Абашикка? – обиженно возразил Кусеныш, втягивая обратно в свои худенькие плечики тонкую шейку. На его глазах, с трудом вернувшихся в нормальные размеры, выступили слезы.

– Мы боялись, что ты начнешь жаловаться, поэтому не рассказали Эдьиэйке про котенка, – простонал Абашикка, ударяя кулаком по кровати. – Какие же мы были дураки! Я уверен, голос появился из-за того, что исчез котенок!

Кусеныш молчал. Было ясно, что ему понятна истинная причина исчезновения Аккуратика, которого ребята теперь все чаще называли Ликом.

– Вот видишь, – заключил Абашикка. – Мы трое виноваты в том, что, может быть, наш Балаган будет разрушен.

– Я-то не виноват… – попытался было протестовать Кусеныш. Но Левушка веско обронил:

– Все, кто знал, виноваты.

– Тогда и Туораах, – начал выворачиваться Кусеныш из последних сил. – Он тоже знал.

Кусенышу уж очень не хотелось взваливать на себя такую большую вину. Ему казалось, что если ее поделить на как можно большее количество людей, каждому из них достанется чуть меньше. Но Левушка вздохнул:

– Ничего он не знал. Он знал только слово «остапчук».