По возвращении из поездки ничего не меняется. Беспокойство Власова усиливается.

– Почему же мне не поручают никакого дела? Хотя бы самое небольшое, например дивизию, я бы показал, что я умею.

После встречи в Гатчине с генерал-фельдмаршалом Кюхлером Власов полагает, что самым простым будет показать немцам, как штурмовать Ленинград. Для начала надо занять силами добровольцев береговую полосу между Петергофом и Ораниенбаумом. Удержать Ораниенбаум. Под обстрелом береговых орудий всех калибров Кронштадт продержится недолго. Морское сообщение Советов с Ленинградом станет невозможным. Корабли и береговые форты перестанут поддерживать артиллерийским огнем боевые действия сухопутных войск. После этого взять город много времени не займет. Приморская оперативная группа, обороняющая Ораниенбаумский плацдарм, – это бывшая 8-я армия, входившая в состав Северо-Западного фронта. В рядах РОА в подчинении Власова генерал-майор Трухин – бывший заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта. Тактическое расположение советских гарнизонов и личные данные командного состава ему хорошо известны.

– В Ораниенбауме каждую дыру в заборе знаю. Начнем с утра – уже вечером на танцы местные пойдем. Сразу брататься начнут. На следующий день на Ленинград за нами пойдут все.

Власов еще некоторое время размышляет:

– Одной дивизией здесь не обойтись. Потребуются две. Поведу сам.

Дело остается за двумя дивизиями. Власов излагает план Вильфриду Карловичу. Коллеги из отдела пропаганды ОКВ настойчиво рекомендуют Штрик-Штрикфельдту:

– Это материал уровня Генерального штаба сухопутных сил ОКХ. И с докладом лучше поторопиться.

В восемнадцати километрах от ставки Гитлера «Вольфшанце» в местечке Мауэрвальд находится штаб квартира ОКХ. Капитан Штрик-Штрикфельдт добирается туда к трем часам ночи. Начальник разведотдела ОКХ полковник Рейнхардт Гелен еле держится на ногах от усталости. Но, выслушав доклад, он оживает.

– Это то что надо. И такое мы можем делать не только под Кронштадтом, но и на всех фронтах.

Он обещает обсудить план Власова с начальником оперативного отдела генерал-лейтенантом Хойзингером и результаты доложить начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Цейтцлеру.

Вишенка на десерте, тронутая гнильцой, интересует не только военных. По поводу Власова, объявившего себя в Гатчине чуть ли не будущим правителем России, обеспокоен и фюрер. Отдельная хворостина не может быть сильнее всей метлы. Он выражает недоумение руководству ОКВ и больше не желает слышать это имя, если оно не используется в пропагандистских акциях. Кейтель издает приказ – вернуть Власова в лагерь для военнопленных и не выпускать до особых распоряжений. В случае новых публичных выступлений генерала следует отправить в гестапо

Сколько тысяч колебаний сердца в единицу времени можно назвать любовным трепетом? Шпоры на сапогах Фегеляйна издавали еле слышный серебряный звон, который и вызывал тот самый трепет. Разбитыми сердцами немецких женщин штандартенфюрер СС Фегеляйн интересовался мало. Гораздо больше Фегеляйн любил лошадей, оружие и войну. Русских он недолюбливал, а их женщин и детей просто ненавидел. Их он был готов убивать и сжигать целыми деревнями.

Большая круглая голова, увенчанная высоким лбом, в нижней части оканчивается плохо развитым подбородком. Уголок маленького рта с пухлой нижней губой опущен. Было ли это недоброй усмешкой или следствием травмы лица, сказать трудно. Кончик крупного острого носа смотрит вниз. Неприметная косина широко поставленных глаз. Взгляд сквозь прищур полуопущенных век холодный и цепкий. Выслеживать, высматривать и убивать. Спецназ СС. Хмурое выражение лица Фегеляйна плохо сочеталось с его холеными щеками и было вызвано скорее чрезмерным количеством выпивки и развлечений, чем тяготами походной жизни. Невысокое образование в количестве двух семестров университета дало ему хорошо подвешенный язык и ощущение вечной молодости.