В июне 1942 года Карташов отправляется в Берлин. На руках у него документы, подтверждающие, что до революции его отец, женатый на баронессе Мантойфель, был очень богат. Все родственники, проживавшие в Германии, умерли. Карташов единственный наследник семейного состояния. Из Берлина Карташов возвращается фольксдойче. Он велит называть себя бароном Мантойфелем.

В конце ноября 1942 года Карташов арестован. Он один из руководителей НКВД, оставленных для работы в подполье. На его след вышли после ареста радиста-подпольщика. Под давлением немецких спецслужб Карташов становится агентом СД.

Между допросами Карташов рассказывает Привалову о своей жизни в Киеве, о том, что частный капитал приносит хорошие заработки.

– И что, за это не сажают? – Привалов удивлен.

– Какой там. Частный капитал у них – государственная система. Налоги заплатил как полагается – и свободен. Больше того, в немецкой системе и в старости не останешься без средств. На этот случай предусмотрена возможность накопить денег. У большевиков, к примеру, пока служишь генералом, жить можно. А как уходишь со службы – всё. Жить не на что.

Привалову хочется возразить. Но что сказать, он не знает:

– Все равно Красная Армия победит. У нас людей немеряно. Пространства – не обойти не объехать, и вооружение не хуже немецкого, а скоро и лучше будет.

Привалов принимается считать ресурсы Германии и её союзников:

– Не знаю, как воюют венгры и румыны. Итальянцы – полное говно. Скорее всего, придется ожидать появления на Восточном фронте испанских и французских соединений. Пожалуй, у Германии сил побольше.

Насчёт вооружений не соглашается Карташов:

– Германия пока еще не использовала все свои достижения науки и техники. Еще посмотрим, кто здесь имеет преимущество.

Привалов начинает горячиться:

– У Красной Армии отличные резервы. И хорошо вооружены. Скоро в войска в больших количествах начнёт поступать тайное оружие. «Катюша». Многоствольное орудие. Стреляет крупнокалиберными реактивными снарядами на семь километров. Как там все устроено, никто не знает. Какое-то секретное электрическое оборудование. Персонал проходит особую подготовку. Отбор на уровне ЦК партии. Дают подписку о неразглашении государственной тайны.

Привалов говорит с Карташовым обо всём. Как со случайным попутчиком, встреча с которым, единственная и последняя, будет вычеркнута из памяти как только она закончится. Незаметно для себя Привалов начинает отвечать на вопросы, какие боевые задачи стояли перед его корпусом и какие тактические директивы могут поступить от командованием фронта в ближайшее время. Больше всего Привалова интересуют возможности, которые Германия предоставляет для жизни, ничем не похожей на его существование в Советской России.

– А правда, что немецкие генералы за достижения на фронте получают целые угодья?

Насчет угодий Карташов точно не знает, но быть на службе у немецких интересов очень выгодно. Он что-то слышал про денежные вознаграждения:

– За особые заслуги генералы, кроме зарплаты, могут получать целые состояния.

На лице Привалова написано, что на состояния он не претендует. Он просто никогда не думал, что ему придется интересоваться всем этим относительно себя. Карташов чувствует, что Привалов не решается задать вопрос, и начинает рассказывать сам.

Если Советы победят, Привалов попадёт под суд и будет расстрелян. Он не имел права сдаваться. Ему не простят, что он попал в плен. В лучшем случае его ожидает заключение. Если победят немцы, он не получит ничего. Его военная карьера закончится. В 45 лет чему-то учиться будет поздно, сбережений у него нет, он умрёт нищим. Как только немцы поймут, что от Привалова нет никакой пользы, они попытаются использовать его в пропагандистских целях. Раструбят о нём на весь мир, и тогда не поздоровится его семье.