Академик Гмелин, побывавший в Баку в 1771 г., следующим образом описывает огнепоклонников Баку. «Они суть потомки древних гебров. Они почитают сей неугасимый огонь за нечто чрезвычайно святое и за знак божества, которое себя людям ни в чем чище и ни в чем совершеннее представить не может, как в огне и свете… Сии благоговейные люди из Индии ходят для спасения к сему неугасаемому огню в Баку и там воздают свое со страхом соединенное почтение вечному существу столь трогающим образом, что рассуждая об оном, о сих людях совсем другое понятие получим, нежели какое обыкновенно имеем мы об язычниках. Вокруг того места, где постоянно огонь горит, имеют они сделанные храмы от 10 до 12 фут. вышиною, внутри со сводами. Теперь сих странственников только трое… Они ходят совсем наги и головы у них обриты. Питаются сырыми кореньями и плодами. Если представить скелет, на котором натянута черная кожа, то будем иметь понятие об образе спасающегося при Баке индейца».307

В 50-х годах XIX столетия в Баку побывал также известный ориенталист, профессор Березин, который оставил нам сведения об огнепоклонниках и их храме в Сураханах: «Ночью во мраке вид чрезвычайно живописен. Картина является последовательно: сначала видны только пять огненных потоков из высоких труб индусского жилища… а уже вблизи заметна индусское здание и показываются остальные огни, выходящие из земли… Если бы я не знал… что нахожусь на неугасимых огнях, я, наверное, подумал бы, что ямщик со сна или околдованный привез меня в замок огненных духов: так все здесь чудно! Не удивительно, что воображение восточных народов, пораженное красотою и величием этого зрелища, придало огням таинственную силу и сверхъестественное значение».308

Далее И. Березин пишет: «… я спешил в жилища индусов, составляющие главную цель моей поездки. Здесь я должен был рассмотреть вопрос о веровании этих отшельников, с непонятным для нас упорством посвятивших жизнь свою таинственному обожанию огня: остаток ли это персидских огнепоклонников – гебров, принесших сюда остатки своей религии, или это индусы, пришедшие с берегов Ганга за тем, чтобы провести здесь жизнь в бесплодных созерцаниях перед уважаемым началом огня… Не желая никого беспокоить запоздалым любопытством, я отправился прямо в башню или „бала-хане“ над входом, в маленькие комнаты, предназначенные для любознательных путешественников и для этой цели снабженные окнами… Помещение довольно приятное и удобное: прямо перед глазами находится двор караван-сарая с кельями и неугасимые огни».309

Примерно в то же время в Баку приезжал известный французский писатель Александр Дюма вместе с сопровождавшим его в поездке по России художником Ж.П.Моне. В книге «Путешествие по Кавказу» он описывает свои впечатления от святилища в Сураханах:

«После двухчасовой езды (первая половина дороги шла по берегу моря) мы прибыли на вершину холма, откуда нашим взорам представилось море огней.

Вообразите, себе равнину почти в квадратную милю, откуда через сотню неправильных отверстий вылетают снопы пламени. Ветер развевает их, разбрасывает, сгибает, выпрямляет, наклоняет до земли, уносит в небо и никогда не в состоянии погасить.

Средь островков пламени выделяется квадратное здание, освещенное колышущимся пламенем. Оно покрыто белой известью, окружено зубцами, из коих каждый горит как огромный газовый рожок. Позади зубцов возвышается купол, в четырех углах которого пылает огонь…

В монастыре живут только три огнепоклонника – один старец и двое молодых людей тридцати-тридцати пяти лет…

Мы вошли во внутреннюю часть здания. Она состоит из огромного квадратного двора, посреди которого возвышается алтарь с куполом. В центре алтаря горит вечный огонь. В четырех углах купола, как на четырех гигантских треножниках, пылают четыре очага, поддерживаемые рвущимся из-под земли огнем. К алтарю поднимаются по пяти или тести ступеням. К внешней стене пристроено до двадцати келий, двери их отворяются изнутри. Они предназначены для учеников Зороастра. В одной из келий в стене ниша, а в ней помещены два маленьких индийских идола».