Как их спасали и на поверхность выводили – это отдельная песня. Сколько лет прошло, а даже сейчас Вадиму Анатольевичу об этом вспоминать не хочется…

Потом, уже на вокзале они узнали, что такого ливня Москва с самого начала метеонаблюдений не видела… В новинку такой выверт погоды тогда ещё был, а спустя год это в порядке вещей стало.

Телевизор мигнул и вырубился.

Иван встал и постучал по нему кулаком – ноль реакции.

– Ничего, отдохнут там лампочки, и сам опять включится, – прокомментировал случившееся охранник.

Напиток из Шотландии расширил сосуды, теплоотдача увеличилась…

Вот так и замерзают пьяницы зимой на улице, примут для сугрева, а тело только быстрее тепло терять начнёт…

– Иван, второго обогревателя у тебя нет? – поинтересовался Вадим Анатольевич.

– Не. Этот то и то сегодня из кассы у девок взял… – не обрадовал охранник профессора.

– Может на плечи что накинуть найдётся? – Владу тоже было не жарко.

– Этого добра тут навалом. Вон бушлаты сменщиков на вешалке берите, так же без дела висят, – проявил Иван щедрость за чужой счёт.

Вадим Анатольевич набросил камуфлированный бушлат сверху своей куртки – вроде сразу теплее стало.

– Смотрю я на тебя и всё вспоминаю – где-то видел, а где, хоть убей – припомнить не получается. А тут только бушлат накинул – сразу вспомнил где. – пьяно улыбнулся Иван Вадиму Анатольевичу.

– Ну, и где? – профессора много где можно было увидеть, даже по телевизору его показывали.

– На центральном рынке. – Иван даже по своему колену ладонью хлопнул. – В середине девяностых на заводе очередное сокращение у нас прошло, остался я без работы, вот и на рынок пришлось идти. Погрузить-разгрузить, поднести-унести – малую копеечку на хлебушек зарабатывал. Там тебя и видел. Вы с напарником спецодеждой торговали.

– Было такое дело… – не стал отпираться Вадим Анатольевич.

Влад на него удивленно уставился – не знаком он был с таким фактом из биографии Вадима Анатольевича. Он его только как преподавателя в медицинской академии, а потом и в университете знал. Со степенями, званиями и прочими регалиями.

А, чего – торговал. Не воровал ведь…

С Мишкой они серебро из Чечни вывезли, потом ещё в Москву съездили и в банках из ячеек золотые пятёрки и валюту забрали. Всё теперь у Бакалавра дома под рукой в бабушкиной квартире было. Только вот она домой к Вадику никак что-то не хотела возвращаться. В девяносто четвёртом туда-сюда поперемещалась и как отрезало.

У Бакалавра и золота, и антиквариата уже прикоплено было, баксы местные, что от тех, которые дома, отличаются, были в вечные ценности переведены… Кто в начале девяносто пятого деньги свободные имел и их крутил – очень хорошо наваривались, а он всё мелочёвкой разной занимался, в что-то большое и серьезное вложиться боялся…

Скомандует ему бабушкина квартира из этого мира с вещами на выход, а у него крупные суммы во всякое разное тут вложены… Кому, сами посудите, в две тысячи двадцать втором контейнер кожаных турецких курток, тем более давным-давно вышедших из моды, нужен? Или китайского хлама изготовления девяносто пятого года?

Так он какое-то время и маялся. В будние дни в медвузе семинары и практические занятия вёл – без степени и звания ему пока лекции читать не разрешали, а в выходные, праздники и в отпуске с Юрой на рынке спецодеждой торговал. Это с его-то загашниками…

Кстати, бизнес Юры и Бакалавра процветал. Из-за бардака в небесной канцелярии спецодежда стала пользоваться повышенным спросом, а особенно армейская форма. Пол города в камуфляже ходило, ещё и нахваливало. А, что – кругом после проливных дождей и прочей непогоды была грязища непролазная, без резиновых сапог из дому не выйдешь. В костюмчике и ботиночках по улице пройдёшься – как чёрт перемажешься. Осенью, зимой и весной армейские бушлаты влёт расхватывали и ещё просили.