Вечером Ольга Петровна сидела на лавочке у своего дома. Часто вместе с ней сидели и они, Веруня и Катюшка. На глаза набегали слёзы. Снова она одна. Не заметила, как подошли две её подружки – соседки. Они молча присели к Петровне на лавочку.-

– Да, Петровна, понять твою тоску можно. С такими весёлыми девчонками расставание – полная скука. Эти две сестры так полюбились нашей деревенской детворе, что ещё дня три будут тосковать по городским сёстрам. Теперь любая игра будет для них не в радость. Прости, Петровна, что сначала плохо о них думали. —

– А я тоже не могу себе простить – наказывала и даже крепко. Пыталась воспитать на свой лад, учила, что такое хорошо, что такое плохо. Теперь вот пришла к выводу, что это они меня учили. Сейчас вот, думаю, что не выдержу без них, закрою свою избу, да к ним, на Урал укачу.

– Нет, не стоит тебе об этом задумываться. Городов на земле нашей множество, а деревня наша такая одна. Там, на том Урале затоскуешь по родным местам. А мы как же! С самого рождения мы вместе. Это, Петровна, родней родного! Не отпустим мы тебя. А девочек твоих будем встречать летом. Наши «Звонкие Ключи» уже и для них стали родными. Где ещё можно найти такие места, как эта деревенька? Весной терпкий запах черёмухи, затем сирени. Ходят стайкой по тропинкам гуси, проваливаясь в тёплой пыли. А цветение садов по весне? И как можно променять городскую квартиру с ванну на ни с чем не сравнимый запах баньки! —

Три давние подружки сидели на лавочке и прислушивались к вечерним звукам своей деревне. Где – то мычали коровы, слышался лай собак, скрипели ворота, закрываясь уже до утра. Издалека доносилось пение под гармошку.

Ольга Петровна обняла подруг —

– Спасибо вам, мои хорошие, и никуда я не поеду. Расслабилась я, не понравилось бы это моей Катерине, не поддержала бы она меня в слабости духа. Вы правы – девочки приедут, никуда не денутся, а вот наша деревня без нас не проживёт! Да и куда же мы без неё?..

Стучат по вёдрам струйки молока парного

Скрипят, но ещё сонно колодцы во дворах.

Ответственно наседка любовно, меж тем строго

Всё квохчет над цыплятами, считая жёлтых птах.

Затопит батя баньку. Положит веник в тазик,

Где приготовлен этому действу кипяток.

Похлёстывая тело, душа вдруг чище станет,

Как сладок всё же банный дух, как сладок дров дымок!

Задремлет деревушка, зажгутся в небе звёзды.

Устала деревенька и будет отдыхать.

Оставлены на завтра уснувшие покосы

И разнотравье пряное черёд свой будет ждать.

Вздохнёт в хлеву коровушка, вдыхая запах сена.

Хозяев не тревожит – ждёт утренний удой.

И, предвкушая травкой полакомиться вволюшку,

Сквозь щель сарая ловит свет зорьки золотой…

Катиным мужем стал тот самый Пашка из деревни Бабы Оли, где проводила она свои каникулы…

«Звонким эхом прокатилось по всей стране слово – БАМ. И выпало на долю их семьи – семьи Егоровых строительство Байкало – Амурской магистрали. Катерина тут же решила, что не останутся в стороне от такого события и они с Павлом. Ехать, непременно ехать, ведь когда – то давно, предсказывал её отец, что такая стройка возродится. Кому, как не ей, дочери геолога, ехать в тайгу? Её сердце отозвалось на зов Родины и Катерина, уговорив мужа, стала собирать его в дальнюю дорогу. Как она не пыталась доказать Павлу, что ей тоже нужно ехать с ним, муж был непреклонен. Сначала он один поедет в этот неизведанный край, а потом уже и её с детьми заберёт.

Прожив с Катериной шесть лет, забитый деревенской жизнью и полностью закомплексованный Пашка, с помощью своей бесстрашной жены, постепенно превращался в уверенного смелого городского мужчину. Теперь Катерина была вполне уверена в том, что её Паша не пропадёт, не спасует перед трудностями на том самом БАМЕ. Не подведёт её.