Члены собрания стали по двое, по трое покидать зал. Секретарша отвела Кушинга в сторону, и он увидел мистера Холли, в руках у которого был дополнительный документ, добытый по его просьбе. Он изучил бумагу. Все так. Все правда.

– Отличная работа, Томас, – похвалил Фергюсон Шарпа, выходя из помещения. – Молодцом.

Не надо торопиться, мрачно подумал Кушинг.

На закате

Гости наслаждались жизнью, а слуги суетились. Обед в поместье Кушингов задумывался как большое событие. Аромат мяса и вина щекотал ноздри Томаса, когда они с Люсиль входили в столовую. Атмосфера комнаты была полна того же ажиотажа, который сопровождал его сегодняшнюю презентацию, и он знал, что успех наконец пришел и к нему.

Очаровательный дом Эдит сильно отличался от их собственного. Свечи мерцали желтым светом, газовые лампы светили сквозь панели из цветного стекла. Это был дом принцессы из сказки, и Томас мог хорошо представить себе, как маленькая Эдит вместе с мамой читают книжки и изредка сдвигают светловолосые головы, чтобы рассмотреть картинку, раскрашенную всеми цветами радуги.

Мы получим финансирование от этих добрых жителей Буффало, подумал Томас. Больше никуда ехать не надо.

А потом появилась она – Эдит, сверкающая и яркая, как само солнце. Так же и Ромео говорил Джульетте о том, что Любовь обречена, но для них….

– Отдай ей кольцо, – прошептала ему на ухо стоявшая рядом Люсиль.

Рубина Шарпов на ее руке больше не было. Он вспомнил, как он сверкал на ее длинном, тонком пальце, когда она играла на фортепьяно в доме Макмайклов. Оно предназначалось для Юнис, но после того, как он встретил Эдит, он понял в душе, что этот выбор был неправильным. Томас знал, что Люсиль все еще не убеждена, что Эдит лучшая кандидатура, и согласилась с ним только потому, что очень любит его.

Теперь, когда его сестра отошла в сторону, он почувствовал угрызения совести, потому что не был с ней до конца честен. Он обязательно отдаст кольцо Эдит, обязательно, но не так, как они это себе представляли. И совсем по другой причине.

Для него начиналась новая жизнь. Солнце наконец взошло, и все эти годы в темноте…

…все эти тайны…

…наконец закончились.

Он освободился от такого груза, что у него, казалось, выросли крылья.

Боясь, что слишком разнервничается, Томас подошел к Эдит.

– Я могу поговорить с вами?

Она взглянула на толпу гостей и перевела взгляд на него.

– Прямо сейчас, Томас?

Она перестала использовать мой титул, обрадованно подумал он. Он много раз просил девушку об этом, но она отказывалась. Слышать свое имя, произнесенное ее устами….

– Да, именно сейчас. Боюсь, что я не могу больше ждать, – ответил англичанин. Он вздохнул, искренне взволнованный, и стал рыться в кармане в поисках кольца. Эдит доброжелательно ждала. Он должен сделать это как полагается.

– Мисс Кушинг…. Эдит, – произнес он изменившимся голосом. – Я знаю….

И как раз в этот момент, как назло, возник ее отец. Томас положил кольцо назад в карман.

– Сэр Томас, не соблаговолите ли вы пройти в мой кабинет? Вместе с вашей сестрой? Не сочтите за труд пригласить ее, – обратился к нему Кушинг, а потом повернулся к дочери. – Дитя мое, проследи за рассадкой гостей. Мы скоро присоединимся к вам.

Томас весь покрылся мурашками. Он наблюдал, как Эдит исчезает вдали, как солнце за горизонтом. А потом, как и просил, или, точнее, приказал мистер Кушинг, он отправился за Люсиль.

#

Видит Бог, это не доставляет мне никакого удовольствия, подумал мистер Кушинг, наблюдая, как сэр Томас и леди Люсиль входят в кабинет. Хотя, по правде говоря, удовольствие он получал. Сам он поднялся из самых низов и поэтому радовался победе каждый раз, когда выигрывал очередную битву. Может быть, это и было мелко, но это была правда.