Позже, в безопасном хранилище анализа данных глубоко внутри Шпиля, окруженные гудящими когитаторами и под бдительным оком отряда тяжеловооруженных Отпрысков Императора, они начали раскрывать секреты скрытой жизни покойного Губернатора. Это была кропотливая работа, требующая часов изучения зашифрованных файлов, расшифровки закодированных сообщений и перекрестных ссылок на записи данных, не только с тем, что было найдено у Торна, но и с тем, что Аларик постепенно смог раскрыть относительно связей покойного Губернатора по всему Улью, если не на самом Кузняграде, или, возможно, даже за его пределами, среди звезд.

Медленно, кропотливо, картина начала вырисовываться. Торн вел тайную жизнь, которая, учитывая его высокий статус слуги Императора, доказывала, что даже Планетарный Губернатор не был выше таких искушений, что его положение как слуги Империи не имело значения, если его низменные побуждения подавляли его чувство долга. Губернатор Торн, как оказалось, не был тем безупречным чиновником, которым он себя выдавал. У него было множество скрытых сделок. Данные выявили схему тайных встреч, незаконных транзакций и закодированных сообщений с лицами, известными тем, что они действуют вне закона, некоторые из них действуют даже за пределами самого Мегаполиса. Записи также намекали на тревожное увлечение запрещенными артефактами, еретическими текстами и оккультизмом, деятельностью, которая Администрация, Церковь и, если бы это было обнаружено, Бюро расследования, безусловно, наказали бы по всей возможной строгости. Именно это последнее откровение, больше, чем что-либо другое, указывало на то, что Торн пал жертвой Хаоса. Что его действия в конечном итоге привели к его смерти. Это могло даже, как считал Аларик, указывать на Вейн и ее участие во всем этом. Это должно было быть осторожное расследование, Аларик знал. В конце концов, что подумают граждане этого мира, если их вера подвергнется еще большему испытанию. Должно ли их доверие к тем, кто правит ими, еще больше пошатнуться, как это сделал Торн?

Шепот о непристойности становился громче. Тщательно выстроенный фасад Торна рушился, открывая человека, пронизанного тайными пороками и опасными амбициями, возможно, даже раскрывая участие этого «Хора», упомянутого Кси'ф'еллом. Он часто посещал гопаны, сомнительные заведения на нижних уровнях Мегаполиса, места, где можно было найти всевозможные удовольствия нинди за разумную цену, места, где граждане пропадали без вести, где в тени велась прибыльная работорговля. Он имел дело с различными сомнительными личностями, включая контрабандистов, воров данных и даже лиц, подозреваемых в связях с различными еретическими культами, о которых Бюро расследования знала в других мирах, культами, которые могли даже представлять угрозу для Кузняграда в целом. По всему Империи человечество постоянно находилось под угрозой со стороны еретических культов, поклонявшихся темным силам за пределами материального мира. Силам, которые стремились соблазнить слабовольных и отчаявшихся, угнетенных и тех, кто искал выхода, передышки от своего тяжелого и унылого существования на службе Империи Человека. Потребуются дальнейшие усилия со стороны Аларика, чтобы определить, удалось ли какой-либо из этих групп закрепиться на самом Кузняграде.

Доказательства также указывали на возможный политический мотив убийства. Торн нажил врагов во время своего пребывания на посту губернатора, это было несомненно. Его безжалостные амбиции и готовность нарушать правила создали соперников и противников внутри структуры власти Шпиля. Шепот также намекал на ряд тайных политических маневров, которые предполагали, что Торн, под конец, пытался консолидировать еще больше власти. Он готовился внести некоторые существенные изменения в способ управления Ульем, если не всем миром. Изменения, которые кто-то другой, по-видимому, был полон решимости предотвратить, возможно, чтобы сохранить свой собственный статус или базу власти.