– Хватит врать! Говори, кто тебе помогал и как вы все это провернули?! Вот полюбуйся, ваших рук дело! – кинул он перед парнем папку на странице, где виднелась фотография жертвы. Не успел подозреваемый взглянуть, как его вырвало на пол.

– София ханым, как вы думаете, он это сделал? Вы умеете составлять психологический портрет преступника, что скажете про этого парня? – почти шепотом спросил Онур, отворачивая лицо от картины, где молодого человека выворачивало несколько раз подряд.

– Ммм? – повернулась она к нему, не расслышав.

– Я спросил, он убийца? Как вы думаете?

– Пока не уверена, но могу с точностью сказать только одно, вряд ли этот человек смог провести столь сложнейшие операции, к тому же его вырвало, а это говорит о том, что он видит жертву в таком виде впервые. Возможно.

– Может у него желудок слабый?

– Может, но не думаю. Он вероятней всего придумал план, выполнил его безупречно, а соучастник ему помог. Тот, кто разрезал жертву и сохранял ей жизнь.

– Зачем?

– Таким способом они мучили жертву, заставляли пройти через такой же ад, который он создавал своей жене.

– Тогда почему они просто не били его?

– Побои проходят, а то, что сделал преступник действительно мучительно и ужасно. Но я обратила внимание на слова Кенана.

«Меня часто не бывает дома, я люблю гулять и выпивать один по ночам, под утро я забываю все!»

– Что тут такого, напивается и забывает, все через это проходят. – пожал он плечами, вспомнив свой опыт.

– Слово «Часто». Да, многие это проходят, но подозреваемый постоянно забывает, что он делал. Плюс его частая смена настроения, излишняя агрессия и ужас в глазах, заметьте, именно ужас, а не гнев при разговоре про побои. Мне кажется, что у него психическое заболевание. Мне нужно с ним поговорить.

– Через двадцать минут приедет доктор из Шведской клиники, и Керем бей уйдет с ним разговаривать. Сможете переговорить с подозреваемым.

– Хорошо, – она заметила, что Онур хочет сказать что-то еще. Он начал пританцовывать на месте, сжимать губы, а уши внезапно заполыхали. – Что? – глядя на этот спектакль одного артиста с жестикулированием, танцами и смешной мимикой, решила спросить она.

– София ханым, а что вы делайте сегодня вечером? Скажем в девять?

– Скажем, спать иду.

– Так рано? В это время жизнь только начинается! – его удивлению не было предела.

– У кого-то начинается, а кто-то нормальный. – ухмыльнулась она.

– Давай кофе попьем? – наглости ему не занимать. Когда они перешли на ты, вроде бы не переходили.

– Онур бей! Прошу меня простить, но я вынуждена отказать.

– Почему? Просто попьем кофе, мы же коллеги. Потом, если захочешь, можем выпить что покрепче. – его улыбка напомнила ей оскал какого-то злобного персонажа из мультфильма.

– Я не пью спиртное. Спасибо, но я откажусь.

– Как? Все иностранки пьют. У вас же в странах любят водку и напиваются каждый день. Все, кого я знаю. Иностранки в смысле, все любят выпить, мало того, их не перепить. – разговор явно заходил в тупик, а его высказывания заставляли ее злиться и свирепеть.

– То есть пьют только иностранки? Почему вы обобщаете всех?

– Наши девушки так много не пьют. Я не обобщаю, говорю как есть.

– У вас неверные представления о женщинах, живущих за пределами Турции. Мне неприятен данный разговор и считаю нужным его прекратить. С вами я никуда не пойду. Почему? Догадайтесь сами. И кстати, на ты, мы с вами не переходили. – внутри все кипело и рвалось, ей хотелось надавать ему пощечин, но вместо этого она молча отвернулась, чувствуя как полыхает жаром ее лицо.