– Но он должен быть по инструкции! – опять крикнул Колчин. – Есть хотя бы хлорид натрия?

– Вам здесь не аптека! – обиделся Мининзон.

Пациент затрясся в агонии и захрипел.

– Он сейчас скопытится! – заорала Леночка.

– Всё из-за Вашей тупости, Семен Борисович, – неодобрительно заметил Колчин.

– Так сделайте уже хоть что-то! Кто из нас врач, я или вы? – произнес судьбоносную для самого себя фразу Мининзон и выбежал из смотровой.

Колчин подошел к умирающему. Из того с хрипами выходили последние вздохи дыхания. Вдруг он пришел в себя и посмотрел на Колчина . Его взгляд был полон разума. Шевеля синими губами, он прошептал:

– Не смотри ей в глаза…

После этих слов его голова свалилась набок и извергнула хлопья желтой пены.

Колчин вздрогнул. Эту же фразу произнесла женщина из Никитского, которую он недавно лечил гипнозом.

«Совпадение? Или продолжение истории?» – подумал Колчин, устанавливая на часах время смерти пациента.

Через двадцать минут в смотровую вломилась реанимационная бригада забрать тело, а к концу рабочего дня в кабинет Мининзона без стука вошел мужчина в очках.

Минизон был пьян и потерян.

– Вот здесь у меня протокол опроса сотрудников клиники, – доброжелательно произнес мужчина, поправив очки и положив на стол бумаги, – понимаю, Семён Борисович, каждый может ошибиться, но в Вашем случае я бы Вам посоветовал написать заявление по собственному желанию. Лицензии Вас, конечно, лишат, но это лучше, чем уголовное дело.

– Как заявление?! – вознёс костлявые руки к потолку Минизон. -Да вы понимаете, сколько я отдал этой клинике!

– Два года, – кивнул мужчина.

– Я двадцать пять лет в медицине! Я не смогу прожить ни дня без медицины! Я не мыслю себя ни секунды вне медицины! – выл Мининзон, ломая руки.

– Тогда могу предложить Вам почётную должность фельдшера на зоне.

После этих слов Семён Борисович осознал сущность момента и написал заявление.

На следующее утро Колчин был вызван на ковер.

– Анатолий Михайлович, – строго начал профессор и академик Войцеховский, – ситуация складывается так, что мы вынуждены принять меры. Мы пообщались с коллективом, изучили вопрос, как говорится, с ключевой позиции, рассмотрели и Ваш опыт, и Ваши составляющие личности, в динамике, и вот зачем я Вас вызвал… Я понимаю, что Вы очень заняты сейчас, осень, наплыв пациентов, но не могли бы Вы, если Вам конечно не трудно, в свете произошедших обстоятельств, занять место главного врача Вашей клиники?

Колчин развёл руками и сделал умное лицо.

– Ну, если надо…

– Очень надо, Анатолий Михайлович.

Колчин еще сильнее развел руками и понимающе сдвинул брови.

– Ну вот и хорошо, – нахмурился Войцеховский, – тогда идите в отдел кадров. Приказ на Вас уже подписан.

«Вот тебе и увольнение по статье, – мысленно обрадовался Колчин, – нас голыми руками не возьмешь!»

– Анатолий Михайлович, как же мы за Вас рады! – прочирикала Леночка, когда Колчин вошел в ординаторскую, – как же всех достал Пучеглазый.

– Пусть теперь охранником в Пятёрочке работает, там ему самое место, – весело добавила старшая медсестра.

Колчин сел за свой стол.

– Когда кабинет займёте? – подмигнула Леночка.

– Мне и здесь хорошо, – ответил Колчин и задумался.

«Главврач – это прекрасно, но сколько прибавится забот. С другой стороны, теперь никто не будет мешать исследованиям. Займусь наукой, подтяну методику, обкатаю».

Его мысли были прерваны приоткрытой дверью. Она издала протяжный скрип, и в ординаторскую робко заглянула девушка неземной красоты.

– О, а вот и наша Настя! – вскочила старшая медсестра, я Вам говорила вчера, новенькая.

– Здрасьте, – пропищала девушка, теребя кончик толстой русой косы.