Ответ на этот вопрос пришел еще раньше, чем миссис Клипп успела договорить.

Дверь из коридора службы таможенного и паспортного контроля резко распахнулась, и в зал с тем же эффектом, что производит порыв ветра, стремительно вошел высокий мужчина. Его сопровождала кучка представителей авиалинии. Служащий в форме БОАК нес два больших запечатанных холщовых мешка.

Миссис Клип мгновенно оживилась.

– Явно какая-то крупная шишка, – заметила она.

Он и сам это знает, подумала Виктория. Было в опоздавшем путешественнике что-то нарочито дерзкое, рассчитанное на эффект. Одет он был в темно-серый дорожный плащ с просторным капюшоном и шляпу, напоминавшую широкополое сомбреро светло-серого цвета. Длинные и волнистые седые волосы шли в комплекте с прекрасными серебристыми усами, загнутыми кончиками вверх. Более всего незнакомец напоминал опереточного бандита. Виктория, недолюбливавшая позеров, удостоила его неприязненным взглядом.

Служащие же аэропорта, отметила она с раздражением, вились вокруг незнакомца с откровенной угодливостью.

«Да, сэр Руперт». «Разумеется, сэр Руперт». «Самолет сейчас отправляется, сэр Руперт».

Взмахнув широким плащом, сэр Руперт стремительно прошествовал к выходу на летное поле. Отброшенная дверь запрыгала на петлях.

– Сэр Руперт, – проворчала миссис Клипп. – Интересно, кто же это такой?

Виктория покачала головой, хотя в какой-то момент лицо и общий вид представительного джентльмена показались ей смутно знакомыми.

– Наверное, кто-то из вашего правительства, – предположила миссис Клипп.

– Не думаю, – покачала головой Виктория. Те несколько членов правительства, видеть которых ей довелось, произвели впечатление людей, которым не терпится извиниться за свое пребывание среди живых. И только поднимаясь на трибуну, они оживали, надувались от важности и принимались изрекать прописные истины.

– А теперь прошу всех, – громко и четко, как в детсаду, объявила старшая бортпроводница, – занять свои места в самолете. Сюда, пожалуйста. И, если можно, побыстрее.

Тон и манеры давали основание предположить, что она имеет дело с кучкой рассеянных, плетущихся шагом детишек, своей медлительностью действующих на нервы взрослым.

Пассажиры друг за дружкой потянулись на поле.

Громадный самолет ждал, пофыркивая двигателями, словно довольный, сытый лев.

Вместе с одной из стюардесс Виктория помогла миссис Клипп подняться по трапу на борт и устроиться на своем месте, сама же села у прохода. Подождав, пока нанимательница расположится со всеми возможными удобствами, она застегнула наконец ремень безопасности и только тогда заметила, что человек, прибытие которого вызвало такой переполох, сидит непосредственно перед ними.

Дверцы салона закрылись, а еще через несколько секунд самолет неторопливо сдвинулся с места, начиная разбег.

Летим, с восторгом подумала Виктория. А ведь страшновато! Вдруг мы так и не сумеем оторваться от земли? Нет, действительно, это ведь невозможно даже представить!

После казавшегося вечностью неспешного пробега по полю самолет медленно развернулся и остановился. Двигатели яростно взревели. Стюардессы раздавали пассажирам жевательную резинку, леденцы и ватные затычки для ушей.

Громче и громче, свирепее и свирепее выли моторы. А потом самолет снова покатился вперед. Сначала как будто робко, потом быстрее, еще быстрее…

Он не взлетит, подумала Виктория, и мы все погибнем.

Еще быстрее…

И вот уже ни толчков, ни прыжков – плавно и гладко, подняв нос, они оторвались от земли и полетели… Над автомобильной стоянкой и главной дорогой… еще выше и выше… над смешным крохотным поездом… над кукольными домиками и игрушечными машинками на шоссе… Еще выше… и вот уже земля внизу перестала быть живой, человеческой, а превратилась в огромную плоскую карту с линиями, кружками и точками.