Лицо пробовало возмущаться:

– Вы бы ещё противогаз на меня напялили.

– Мы об этом подумаем, – последовал ответ, а лицо скоро замолчало и успокоилось, отведав морозного воздуха, обжигающего горло, подобно глотку спирта.

Поначалу мы деликатно сдерживаем бег, поджидаем нашего большого ребёнка, справляемся о самочувствии. Но ребёнок начинает хулиганить, наступает на задники лыж. Этого ему кажется мало, он смелеет и пробует дерзить.

– Эй, мужики! Вы давайте пошевеливайтесь! Не то все пятки оттопчу. Кончайте сюсюкать и не ждите меня. Идите своим ходом.

Слегка оскорблённые, мы наддаём прыти, отрываемся и уже вдалеке останавливаемся, ждём. Наблюдаем, как маленькая Наталья частит ручками-ножками, качается, падает, встаёт, частит и снова падает… Постепенно приближается и из маленькой превращается в большую. Шарфа на лице уже нет. Зато есть румянец и сияет улыбка.

– Ну, вот и я. Не уснули? А я эту штуку сняла, а то дышать мешает. И вообще некрасиво, как намордник.

Такой поворот нам нравится, мы дружно смеёмся и развиваем собачью тему. Упразднить намордники! Кусаться запрещается. Если очень хочется, то можно тявкать, гавкать и вилять хвостом. Сидеть, стоять и подавать лапу.

Идём дальше. Наталья держится молодцом. По-прежнему падает, но упорно тянется за нами. Улыбается.

Впрочем, пока идут цветочки. Ягодки будут впереди, когда свернём в лес и пойдём по целине. Пока движемся по ровной, как лётное поле, застывшей Ангаре. Снег здесь утрамбован ветрами, не проваливается – раздолье для лыжников. Хоть коньковым ходом катись! Только нам такая потеха не годится, слишком тяжёлые рюкзаки.

Холодное белое солнце, искрящаяся белая равнина, три тёмные фигурки копошатся на ней, безмолвные горы, застывшая тайга – скудноватый набор картинок и вытекающих из них впечатлений. Но мы и не ждём приготовленных для нас впечатлений. Мы их сами найдём, построим из ничего, если захотим.

Изредка на пути возникают ледовые заторы. Это, как яма на ровном шоссе. Можно взбодриться, заодно подумать, отчего вздыбился лёд.

Где-то здесь в реке упокоились крупные камни-валуны. Поздней осенью, в пору ледостава, на них наезжают большие и малые льдины, раскалываются на части, громоздятся друг на друга, на них напирают другие – ледовое побоище! Вечное сражение Ангары с Дедом Морозом, из которого каждый уходит победителем.

Кажется деду, что добился своего, осадил упрямую внучку, заковал её во льды. Но дед плохо знает девчонок, отстал от жизни! И бежит Ангара под метровым льдом, бежит всё туда же, куда бегала вчера, позавчера и завтра полетит – к другу Енисею.

Наталья положила глаз на один из заторов. Именно по этой причине тот сразу заиграл, засверкал всеми гранями на солнце.

В центре ледовый хаос увенчан сияющей пирамидой. Две голубые глыбы накренились и сомкнулись верхушками, образовав двухскатную крышу. Сверху сказочный домик покрыт искрящимся снегом – можно ли пройти мимо такого чуда?

Хитрая Наталья моментально смекнула, что подвернулся стопроцентный шанс на короткую передышку.

– Непредвиденная остановка, – поясняет она и отстёгивает лыжи. – Имею я право на остановку? Имею. Мы, говорят, живём в правовом государстве, демократия у нас, и мы имеем право…

– Прав у нас миллион, но ты попробуй хоть одним из них воспользоваться.

– Ай, да ну вас! Лучше смотрите, какой ледовый дворец мне подарен. Как я могу от такого отказаться?

– А нас к себе пустишь?

– Да уж, знаю-знаю. «Дайте воды попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде». Знаем вас.

Она заходит внутрь, по-хозяйски осматривается, но вдруг хмурит брови, руки в боки и гневно топает ногой, отчего разлетаются хрустальные осколки.