– Влад! Здесь вообще-то твоя сестра.

– Да ладно вам! Она ему понравилась, мам! – хихикает Лиза и тычет в меня пальцами.

– Ничего подобного. Такие девушки, как эта Кира, не водят дружбу с такими парнями, как я.

Я так на самом деле думаю. У меня уже была самая красивая девушка в школе,но моя жизнь резко изменилось, как и её отношение ко мне после этого.

Мама и без слов понимает мой печальный взгляд. Она обнимает меня и целует в макушку.

– Ты не прав, сынок! Это не каждая девушка тебя достойна.

***

Утром я жду у машины, когда спустится мама и Лиза. Перед универом закину сестрёнку в школу, а маму на работу. Хорошо, что сегодня я не столкнулся со своей сексуальной соседкой. Она и так снилась мне всю ночь в этом чёртовом лифте. И в моем сне она меня не боялась, а просила, чтобы я её поцеловал, а потом….

Подъездная дверь открывается, и я вижу Киру с какой-то женщиной. Наверняка, это её мама. Она кидает на меня странные взгляды, а Кира делает вид, что впервые видит меня. Боится получить нагоняй от мамаши? Наверняка, ей запрещено общаться с такими парнями, как я.

Вскоре они обе скрываются в белом «Фольксваген Поло». Быстрее бы они уехали. Почему-то чувствую себя не комфортно. Торчу здесь, как "тополь на Плющихе", ожидая маму и сестру. И чего они там застряли?

– Доброе утро! Вот решил познакомиться с новыми жильцами. Капитан Романов. Участковый. – слышу я голос за спиной и резко оборачиваюсь.

Передо мной стоит мужик в форме полицейского.

Кира

– Видишь того парня у черной машины? – спрашивает мама, когда мы садимся в её «Фольксваген».

– Ага, вижу. А что? – включаю дурочку.

Даже интересно, чего это мама так странно его разглядывает.

– Наш сосед.

– Из сто семьдесят четвёртой?

Надеюсь, что мое удивление было естественным. Что-то подсказывает мне, что маме лучше не говорить, что я уже пару раз с ним встречалась и даже знаю его имя. И имя его младшей сестрёнки.

– Да,Валентина Ивановна с пятого этажа сказала, что у него уже условная судимость и он живёт в квартире с матерью и младшей сестрой. Отца нет.

– Да мне, если честно, нет дела до наших соседей, мам. Едем, а то я опоздаю на лекцию. – бубню я и с гневом дергаю ремень безопасности.

И чего я злюсь? На маму, потому что она зачем-то мне все это рассказывает или на парня из соседней квартиры, который, как я и думала, оказался далеко не пай-мальчиком?

– Ну вот, смотри! Только появился в нашем доме, а им уже полиция интересуется. Значит права Валентина Ивановна. А я думала у неё уже старческий маразм.

Мама, наконец, заводит двигатель и трогается с места. Когда мы проезжаем мимо машины Влада, я невольно кручу головой и наблюдаю за его беседой с нашим участковым.

– Ну, мало ли что могло случиться. Это же наш участковый. – зачем-то пытаюсь я оправдать соседа в маминых глазах.

– Почему-то к нам он не подошел. Да не пялься ты так, Кир! – одергивает меня она и добавляет. – Только держись от него подальше, я прошу тебя. Если слышишь, что их дверь открывается, сначала убедись, что вышел не он, только потом выходи из квартиры.

– Мам, ты шутишь сейчас?

– Ты меня хорошо расслышала! Неизвестно за что у него статья. Возможно он насильник.

– Насильникам не дают условные сроки. – закатываю глаза и уже жалею, что не поехала в универ на метро.

– Откуда тебе знать? Ты на журналиста учишься, а не на юриста. Как говорила моя бабушка: «Не было печали, купила баба порося».

Почти всю оставшуюся дорогу до университета мама читает мне лекцию о безопасности, если вдруг я окажусь с ним наедине в подъезде.

– Положи сегодня же в сумку перцовый баллончик. – говорит она напоследок, когда я выхожу из её машины у ворот университета.