Не то чтобы я боялся Чижовку. Нет. Дело во времени. Такой поздний час словно магнитом притягивал в подворотни криминальные элементы общества, готовых у запозднившихся прохожих поживиться стареньким смартфоном (красная цена – десяточка), а если повезет – лопатником с пятью десятками налом: столько стоило, чтобы откупиться от сотрудников полиции, в случае нарушения режима. Как правило, в осенне-весенний период после девяти редкий люд встречался на улицах спальных районов. Даже собачники и собачницы выгуливали своих питомцев ближе к сумеркам. А уже ближе к десяти народ в своих бетонных коробках включал телек и, словно Новый год, встречал комендантский час свеженьким выпуском итоговых новостей. Естественно, хороших новостей. Люди их ожидали, и люди их ежедневно получали. Тридцать минут «свежего воздуха» непременно заканчивались короткой речью о «стабильнай и працветаюшчай» самого президента. Таков был порядок. Он всегда любил, когда последнее слово было за ним. Только с одним эпитетом президента я мог согласиться. В стране действительно было стабильно. Стабильно плохо.

Мне же самому хотелось не только найти заветный второй корпус двадцать второго дома, но и успеть оказаться в своем доме, в своей съёмной квартире до наступления комендантского часа. Белые цифры на экране блокировки видавшего виды смартфона были для меня неутешительными – двадцать один тридцать три. Оставалось двадцать семь минут. Лишиться самого смартфона, прослужившего мне более двух лет, став жертвой гоп-стопа, было не так страшно, как провести ночь в РОВэДэ, став жертвой гоп-стопа, имевшего законную силу. Парни не церемонились: если не было необходимой таксы, могли и «письмо счастья» на работу отправить. Самой худшей виделась перспектива попасть под раздачу в обоих случаях. Мозг все еще подавал признаки интеллектуальной деятельности, а накопившаяся за тяжелый день эмоциональная усталость немного атрофировала чувство страха. Пофиг! – думал я тогда, раз загнал себя в такую ситуацию, придется расставлять приоритеты. Главное – найди нужный дом, а уж потом, если получится – не нарушить комендантский час. Я верил в первое, и даже практически поверил во второе. В конце концов, дом, это ведь не иголка в стогу сена. За каких-нибудь три минуты найду. Ну, максимум, пять. Хватит еще времени, чтобы успеть домой добежать. Радовало тогда, что в пределах приемлемой видимости и слухового восприятия подворотня не подавала никаких признаков криминальной жизни.

Прочесав периметр района, ограниченный десятым и двадцать четвертым домами, обнаружил лишь двадцать второй дом, зажатый между двумя детскими садами. Помимо него было лишь четыре жилых дома, да гимназия с футбольным полем. Никакого второго корпуса там не было. Мне тогда очень пригодилась бы офлайн-карта страны (и Минска, в частности) на смартфоне, но дотоле в ней не было нужды, и я не стал ее скачивать – не хотелось лишний раз иметь дела с Комитетом Надзора. В ту пору я уже предельно ясно понимал, что согласившись на такую, скажем, «работу», которая будет подразумевать «командировки» по всей стране, без карты, будь то бумажной или приложения на смартфоне, не требующего выхода в БЕ-net, мне не обойтись. Но в тот поздний вечер, метясь по подворотне улицы Уборевича, думать на перспективу у меня не было ни желания, ни времени – нужно было во что бы то ни стало найти этот чертов дом! Все смешалось в кучу, в одно большое горькое блюдо: тревога, вызванная отсутствием ожидаемого результата, смешанная с отсутствием достаточного количества времени на обдумывание, приправленная эмоциональным истощением, залитая почти осязаемой пугающей темнотой двора, подогретая обжигающим страхом двух тлеющих, движущихся огоньков у второго подъезда двадцать второго дома – которое парализовало работу мозга. Огоньки с равными интервалами перемещались по дуге вверх-вниз, что говорило о том, что две живые души дышали апрельским воздухом, попутно отравляя себя табачным дымом. И хорошо, если они просто вышли покурить, а не ждут меня тепленького и готовенького. И почему я тогда остановился как вкопанный у той чёртовой восьмиподъездной кирпичной пятиэтажки, да еще у первого подъезда? Лишь десяток метров разделял меня и тех двух мужиков, насколько я мог судить по голосам, доносившимся со стороны второго подъезда. Проклятого второго подъезда!.. Подъезда! Эврика! – дубовая твоя голова! Ну, конечно же, второй подъезд, а не второй корпус! Вряд ли в те далекие годы, когда застраивалась деревня Чижовка, думали о такой мелочи, как корпуса. Места хватало, номеров – тоже.